Начало ХХI было ознаменовано для человечества целым рядом научных прорывов. Был обнаружен Бозон Хиггса, доказана гипотеза Пуанкаре, секвенирован геном человека. Ученые добились небывалых успехов и раздвинули границы наших познаний.

Но, несмотря на воодушевление от побед человеческого разума, приходится согласиться с древним замечанием Екклесиаста: «Все труды человека — для рта его, а душа его не насыщается» (Екк. 6:7). Самые важные экзистенциальные вопросы так и остались отодвинутыми на задворки сознания. Вглядываясь в бескрайний космос и проникая в квантовый мир, человек по-прежнему не спешит заглянуть внутрь себя.

Здесь кроется проблема, о которой писали многие философы и исследователи культуры. Варвар, оснащенный новейшими технологиями, представляет угрозу и для себя, и для других. Поэтому сегодня как никогда раньше становится насущным возврат к «смыслопорождающим» дисциплинам. Необходим ренессанс гуманитарного знания. Древние истины и смыслы нужно вызвать из забвения; радости и скорби, страхи и надежды человеческого бытия следует вновь наименовать.

Наречение мира — извечное дело человека, его культурная миссия. Это непростая задача, требующая проникновения в суть, прозорливости и мужества. Ведь вещи должны быть названы своими именами.

Кто способен на такое?

Особую роль здесь, как мыслится, должна играть христианская церковь. Не зря апостол Павел писал, что «духовный судит о всем». Речь в данном случае идет о здравой оценке явлений, о вскрытии подлинного значения, об обстоятельном рассуждении.

Легко играть в духовность, попросту осуждая культуру и общество. Сложнее разобраться в проблеме, расслышать вопрос, разглядеть нужду. Но именно эта непростая задача возложена на христиан.

Однако как ее исполнить?

Пауль Тиллих, известный богослов ХХ века, писал: «Анализируя человеческую ситуацию, мы можем пользоваться теми данными, которые стали доступными нам благодаря творческой самоинтерпретации человека во всех сферах культуры. Этому способствует не только философия, но еще и поэзия, драматургия, проза, психотерапия и социология».

Печально, что теологический подход Тиллиха попрежнему мало востребован в церкви. Знакомясь с ассортиментом христианских книжных магазинов, замечаешь, что культура находится на периферии внимания и авторов, и издателей. Работа, которую читатель держит в руках, является отрадным исключением.

За интригующим названием «Формула богоискательства. Жизнь как иллюзия» скрывается сборник очерков, посвященных выдающимся европейским живописцам. Игорь Попов раскрывает смысл картин Николая Ге, Джотто ди Бондоне, Иеронима Босха, Питера Брейгеля (Старшего), Караваджо, Айвазовского, Репина, Василия Поленова, Ф.А. Бруни, А.И. Куинджи, Пабло Пикассо, Хуго Симберта, Рене Магритта.

Перед читателем возникает вереница образов, идей, человеческих судеб. Каждая тема автором прожита и прочувствована, и поэтому текст обретает исповедальные нотки. Личное присутствие и определенная субъективность авторского анализа делают эту работу особенно интересной и провоцирующей на диалог.

Но книга не только о живописи. Как признается автор, данные очерки «лишь повод поговорить о том, что такое культура и как в одном культурном пространстве мы можем обрести взаимопонимание и возможно ли это вообще».

Осмысляя эту проблему, Игорь Попов прибегает к наследию выдающихся философов и богословов ХХ века. В тексте звучат идеи Жана Бодрийяра, Маршала Маклюэна, Жака Моритена, Фрэнсиса Шейфера и других мыслителей.

Пусть читателя, однако, не пугают громкие имена. Автору удается соблюсти баланс между глубиной изложения и простотой текста. Повествуя о великих живописцах, Игорь Попов раз за разом показывает, что «искусство — это бунт против обыденности. Наш вызов собственной лени и желанию комфорта». Последнюю фразу, можно было бы сделать эпиграфом ко всей книге.

Остается надеяться, что читатели последуют авторскому примеру и попытаются открыть для себя и для других духовные истины, таящиеся в живописных полотнах, произведениях литературы, музыкальных сочинениях, творениях зодчих и скульпторов. Такое христианское осмысление культуры сегодня крайне необходимо и для церкви, и для мира.