Удивляюсь каждый раз, когда вижу книгу, автор которой потратил немалые усилия, пытаясь доказать читателям, что Бога нет. Стоило ли так много писать о том, с чем нельзя не согласиться.

Вы возразите: как же может христианин согласиться с таким утверждением ученых, известных физиков или биологов, пускай они хоть сто раз лауреаты Нобелевской премии?

Давайте посмотрим, на чем основывается мнение авторов, которые заявляют, что существование Бога полностью опровергается наукой.

У неверующего или маловерующего человечества существует давняя традиция — искать Бога где-то на окраине человеческих возможностей. Раньше считалось, что Бог скрывается за облаками. Потом те, кто стремился опровергнуть Его существование, рассказывали, что космонавты летали в космос, но никакого Бога там не видели. А сейчас шагнувшие далеко вперед физики и биологи утверждают, что Бога нет даже в тех глубинах и далях, которые стали доступны их наблюдению. Конечно же, Его там нет. Потому что найти Его там можно было бы лишь в случае, если бы вместе с миром Он сотворил в нем еще и Себя.

Если брать за основу рассуждений действующие в исследуемом мире законы, то с их помощью невозможно каким-либо образом опровергнуть существование Бога. Законы действуют. Человек может их открыть. С ними приходится считаться. И это всё.

Любыми попытками опровергнуть существование Бога с позиций науки лишь подтверждается заявление, что Бог не сотворил Сам Себя в этом мире. Ведь только став постоянной частью творения, Он был бы доступен для исследования теми самыми методами, которые имеются в распоряжении ученых. Таково основание, на котором делается заявление, что Бога не существует.

Это заявление, с какой стороны на него ни посмотри, не требует доказательств. Опровергать здесь, по сути, нечего. В нем не сомневаются ни атеисты, ни, как правило, христиане. Сфера его действия по определению ограничена тем миром, который, как утверждают христиане, сотворил Бог. И человек, выходящий за его рамки, может только верой принимать ту или иную сторону в споре о сотворении.

В какой мере физика может распространять действие своих законов на лингвистику или на историю? Только в той мере, в какой они соприкасаются. Но как можно при помощи физических законов доказать, что лингвистика или история вообще существуют или, наоборот, не существуют? Да никак.

И любой ученый, если он действительно ученый, а не шарлатан, выстраивает свои доказательства в рамках тех ограничений, которые накладывает на него сам предмет и методы его исследования. Любые попытки доказать, что не существует ничего, кроме того предмета, который он изучает, — ненаучны, поскольку не имеют опоры в доступном исследованию материале и никак не вытекают из законов и закономерностей, свойственных существованию этого материала.

Далеко не все ученые и философы выбирают наиболее прямолинейный путь, заявляющий с самого начала: «В мире нет ничего, кроме вечно движущейся материи». Но даже если они и клеймят такой подход как материалистический, им всё равно не удается выйти за рамки ограничений, которые накладываются на них их собственным положением в этом мире и рамками соответствующей науки.

А потому можно только согласиться с ними, когда они заявляют, что наукой полностью опровергается существование Бога. В рамках той сферы и тех принципов исследования, которые ими провозглашаются, — именно так. Бог не творил Сам Себя в этом мире, так откуда Ему взяться в рассуждениях людей, ограничивающих себя изучением установленных Им законов?

Конечно, кому-то из христиан было бы приятно видеть, как ученые, встретив какое-либо непонятное науке явление, тут же провозглашают его свидетельством существования Бога. Но мир устроен не так. Любой закон природы, независимо от того, известен он нам или еще нет, можно рассматривать как свидетельство существования Бога. А можно, наоборот, видеть в нем только то, что было сотворено, — свидетельство устройства и порядка. Соответственно, и на вопрос, почему кипит вода, были и будут два в равной мере обоснованных, но не равнозначных для человека ответа. Один — потому что вода достигла температуры кипения, и другой — потому что я хочу попить чая.

Провозглашаемые христианами случаи вмешательства Бога в человеческий мир никак не отменяют действие установленных Самим же Богом законов — а именно к познанию этих законов стремится вся человеческая наука. И здесь нет никакого противоречия. Установивший законы вправе распоряжаться их действием, а исследующий законы не вправе принимать в качестве законов единичные случаи их нарушения.

Подведем итог. Любая наука, изучающая окружающий нас мир, так или иначе ограничена той сферой, которая фактически доступна ее исследованию. А любые заявления христиан, касающиеся сотворения, начинаются с одного исходного пункта: «В начале сотворил Бог небо и землю», — то есть с утверждения, которое выводит рассуждения верующих за пределы, подвластные человеку. Можно спорить о том, хорошо это или плохо — делать такие утверждения. Можно относиться к такому утверждению как к фантазии. Но оно выступает как граница, пересекать которую человек может только верой — либо в Бога, либо в Его отсутствие.

 

* * *

Ограниченность человека, обусловленная возможностями его восприятия, приводит к тому, что человек ограничен и в логике своих рассуждений.

Логика человеческих рассуждений хороша именно потому, что в ней отражаются связи и закономерности, присущие этому миру. Она вырабатывалась не по человеческой прихоти, а по мере того, как человек осваивал свое окружение.

Разумеется, существует множество философских течений, каждое из которых свидетельствует о том, что осмысление бытия можно начинать со многих точек отсчета. Но все они так или иначе выстраиваются в соответствии с логикой отношений, присущих окружающему нас миру, даже когда течение мысли выходит за границы того, что представляется человеку возможным.

То же самое справедливо и в других науках. Теоретические достижения в физике или математике неизменно побуждают искать тот участок окружающего нас мира, к которому их можно применить. И нередко такой участок действительно обнаруживается в силу того, что сама логика человеческих рассуждений выстраивается по образу закономерностей окружающего нас мира.

(Вопрос о воздействии человеческой мысли на окружающий мир мы сейчас не обсуждаем. А вопрос о том, что даже самые логичные рассуждения человека могут не иметь ничего общего с окружающей его действительностью, обсуждался нами в других статьях.)

То есть не только само исследование мира, но и логика человека живут лишь в определенных границах. И теоретики, пытающиеся отрицать существование Бога, так или иначе нарушают эти границы, поскольку, рассуждая о Боге, используют логику, не считаясь с основанием, на котором она была выработана. Так появляются вопросы типа: «А тогда кто создал Бога?».

Ограниченностью логики не стоит попрекать одних только ученых-атеистов. Она со всей полнотой распространяется и на такую сферу человеческой мысли, как богословие.

Скажем, Христос называется Сыном только в Новом Завете. А потому среди некоторых богословов бытует мнение, что Он стал Сыном лишь в воплощении, когда полагал начало созиданию Церкви, — хотя, конечно же, Он всегда был второй ипостасью Бога. Другие богословы считают, что Он — Сын и в вечности. Но прямых заявлений о Сыновстве Христа до воплощения в Писании нет, а следовательно, этот вопрос оказывается во власти человеческой логики со всеми присущими ей ограничениями. И выводы богословов определяются сейчас не столько фактическим положением дел на небе, сколько тем, какая цепочка логических умозаключений на этот счет будет признана более убедительной и духовной.

Иногда богословие ставит перед собой вопросы, при разрешении которых оно оказывается вынужденным опереться не на откровение, а на возможности человеческой логики. И тогда та же самая человеческая логика при любом понимании вопроса изыскивает достоинства, которые используются сторонниками той или иной точки зрения как однозначное доказательство своей правоты. Остается только надеяться, что богословы при этом осознают, что в таких случаях они выходят за пределы рассуждения, подвластные человеку.

Логика существования и поведения, которую провозглашает Писание, далеко не всегда кажется человеку понятной или даже приемлемой. «Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, — как поверите, если буду говорить вам о небесном?» (Ин. 3:12). Поведение Бога предсказуемо гораздо меньше, чем действие физических законов, — возможно, потому, что человеку было бы приятнее увидеть в действиях Бога себя самого. А в Писании происходит прямо противоположное. Но и в этом противоположном также заметно действие определенных законов.

Скажем, Бог предъявляет к человеку множество требований касательно праведности и обещает наказать за непослушание. Но посмотрите, является ли такое Его действие односторонним? Свои требования к людям Бог всегда распространяет и на Себя Самого. Накладывает ли Он запреты, которые Сам нарушает?

Однако этого мало. Здесь будет особенно уместно обратить внимание и на отрицательную сторону существующего у Бога закона воздаяния.

В сфере человеческой логики малопонятно, почему Божье наказание неизменно распространяется и на Его Самого.

Бог сверг сатану с небес. Мы радуемся: злодей вроде бы наказан. Но наказание сатаны автоматически означало, что однажды и Он Сам окажется в таком же положении — сойдет на землю. Он не был бы Богом, если бы просто покарал и успокоился. По этой же причине возмездие, уготованное Им для нашего мира, оказалось на Нем Самом (Ис. 53:5). И этим еще раз (парадоксальным, но, возможно, самым впечатляющим для человеческого сердца образом) подтверждается, что Он действительно Бог всего сущего.

Человек воспринимает Его слово о наказании как финал, окончательный приговор, а Бог — как начало для Своих действий. Где здесь логика? Бог наказал Моисея, не позволив ему войти в землю обетованную, и большинство христиан припоминает Моисею именно это. А часто ли мы вспоминаем, что Моисей, несмотря на запрет Бога, всё-таки вошел в землю обетованную? Он получил полное право войти туда вместе со Христом (Лк. 9:30-32).

Рассуждение, опирающееся на известные человеку земные законы и доступные человеку мерки, вовсе необязательно должно распространяться на Того, Которого называют Творцом. И особенно подвержено такому неправильному использованию человеческой логики богословие, где свобода творчества может обернуться «сотворением» Бога и небес по своему собственному образу и подобию.

 

Из сборника статей «Церковное бремя власти и традиции» http://versussusrev.ucoz.ru/index/0-4

 Телеграм канал газеты "Мирт" - https://t.me/gazetaMirt