«Впервые в истории революционные идеи внедрялись в сознание широкого читателя посредством mass-media на местных наречиях, воздействующих также средствами журналистского и карикатуристского мастерства»

(А. Диккенс, «Реформация и общество XVI века»)

 

Чем дальше человечество погружается в постиндустриальную эпоху, тем острее перед ним возникают вопросы способов формирования общественного мнения, манипулирования сознанием и пропаганды. Нередко утверждается, что информационная война впервые вспыхнула во время Первой мировой, некоторые историки в данном случае ссылаются на так называемую Нулевую мировую или Крымскую войну. Однако в обоих случаях уместнее было бы говорить о новом этапе, а не о возникновении.

Илья Витальевич Сергеев определяет информационно-психологическую войну как «конфликт, возникающий в социальной, политической или военной сфере общественных отношений, охватывающий все уровни их структуры и затрагивающий фундаментальные основы общественного бытия, характеризующийся высоким уровнем интенсивности и поражающей степенью».

На стратегическом уровне информационная война ведется с целью разрушения ценностей противостоящей стороны, в том числе для замены этих ценностей на собственные. При этом предполагается, что пропагандисты в своей деятельности допускают элементы нечестной игры.

Все перечисленные особенности были свойственны полемике, которая развернулась в XVI веке между лютеранами и католиками. Особенно показательны в этом смысле первые годы Реформации, в течение которых Мартином Лютером и его сторонниками был пройден путь от попыток диалога к полному разрыву.

В 1517 году, прибивая к воротам виттенбергского собора свои «95 тезисов», Лютер был преданным сторонником папы, возражая лишь против некоторых злоупотреблений. В 1519 году на Лейпцигском диспуте он выступал против божественного статуса папской власти. В 1520 году, обращаясь «К христианскому дворянству немецкой нации», пламенный реформатор отрицал даже человеческую власть папы. С этих самых пор и до конца своих дней Лютер искренне считал папу подлинным антихристом. Вскоре контрреформация трансформировала и католичество.

Острота лютеранско-католической полемики была обусловлена тем, что она затрагивала все основные сферы человеческой жизни: религиозную, политическую, национальную, экономическую и социальную. Масштабы полемики объясняются появлением новейшего и технологически революционного канала передачи информации. Этим каналом пропаганды явился печатный станок, изобретенный в 1445 или 1447 году Иоганном Гуттенбергом.

Исследователь пропаганды и информационных войн Игорь Николаевич Панарин пишет: «Первым крупнейшим технологическим достижением, имевшим огромное значение для эволюции средств передачи информации, было изобретение в XV веке печатного станка с использованием подвижных металлических литер. <…> Доступ к письменной информации получили и те, кто не принадлежал к церковной элите. Печатное слово стало первым средством массовой информации».

Общее количество печатных изданий в Германии за пять лет, предшествовавших Реформации, составляло лишь 527, а за шесть лет с 1518 по 1523 годы – 3113. Из 944 изданий, вышедших в 1523 году, более четырех пятых были созданы сторонниками Реформации.

Филип Шафф пишет, что «единственными формами пропаганды Лютера были слово и перо, но он пользовался ими, не жалея времени и сил». В описываемый нами период Лютер в среднем оканчивал по книге каждые две недели. Совокупный тираж первых тридцати его трудов с 1517 по 1520 годы достиг миллиона экземпляров.

Вот почему известный религиовед, историк, этнограф и философ Мирча Элиаде пишет: «Можно утверждать, что лютеранство – «дитя книгопечатания», так как именно печатный станок позволил Лютеру активно и целенаправленно распространять свои сочинения по всей Европе».

Принято считать, что Реформация началась с «95 тезисов» Мартина Лютера. Этот трактат был скопирован, переведен и многократно напечатан. Быстрому распространению идей церковной Реформации способствовала полная свобода печати. В Германии еще не существовало цензуры и авторских прав.

Неграмотные люди читать не могли, но с воодушевлением слушали чтецов. Реформация затрагивала массу практических проблем, которые волновали все слои общества. В свою очередь Лютер блестяще умел излагать весьма непростые темы самым популярным стилем.

Нередко простота литературного стиля Лютера доходила до крайности, часто он скатывался до вульгарности и грубости. Данной своей особенностью он тоже набирал популярность в массах, играя на низменных чувствах людей. Тем же самым он подавал дурной пример своим последователям и раздражал ту часть аудитории, которая обладала тактом и хорошим вкусом.

Так Лютер сказал о Тецеле, что он обращается с Библией, как свинья с мешком муки, а об ученом кардинале Каэтане – что тот разбирается в богословии, «как осел в игре на арфе». Ф. Шафф заключает, что «такая резкость была в обычаях того времени, но Лютер был грубейшим из грубых, равно как и сильнейшим из сильных».

В 1520 году Лютер публикует три основные реформаторские сочинения: «К христианскому дворянству немецкой нации об исправлении христианства», «Свобода христианина», «О вавилонском пленении церкви». Наиболее пропагандистским из них является первое, второе – в значительно меньшей степени, а последнее – максимально сосредоточенно на вопросах богословия.

Излюбленный пропагандистский метод Лютера – демонизация папы и римо-католической церкви. Например, он пишет: «Папу, скорее, следует считать врагом Христовым, называемым в Писании «антихристом». Ведь вся его сущность, все его дела и начинания противоречат Христу и лишь разрушают и уничтожают смысл деяний Христовых». Кроме того, Лютер обвиняет папу в «дьявольских нравах» и «люциферовском чванстве».

В памфлетах Лютера содержится масса справедливых обвинений папства в полном моральном разложении. Тем не менее, обращаясь с открытым письмом к папе Льву X, Лютер отдавал должное его добродетелям:

«Воистину, ваша репутация и молва о вашей непорочной жизни, прославляемые по всему миру в писаниях многих великих людей, слишком хорошо известны и слишком уважаемы, чтобы им мог причинить ущерб кто-либо, сколь бы велик ни был этот человек. Я не настолько глуп, чтобы нападать на того, кого все люди прославляют». Далее Лютер объясняет, что противостоит самому институту папской курии, а не персонально Льву X и называет последнего «благословенным отцом».

Обращаясь к немецкому дворянству, Лютер неоднократно прибегает к категорическим обобщениям относительно папства, проявляя определенную непоследовательность: «Не было еще и никогда не будет ничего хорошего от папства и от его законов». «Сюда же относится требование отменить, или отвергнуть… все, что папа продает в Риме на своей живодерне», – продолжает неистовый реформатор, часто прибегая к хлестким эпитетам. Или – «всё, учрежденное и предписанное папой, направлено лишь на умножение греха и заблуждений».

Интересно, что бы сказал Лютер, если бы прочел продолжительные хвалебные дифирамбы по отношению к институту папства со стороны все того же немецко-американского протестантского историка и богослова XIX века Филипа Шаффа, которые он завершает следующим вопрошанием: «Как мы можем оправдать Реформацию, учитывая прошлую историю и нынешнюю жизненность паства?»

Пропагандистки демонизируя папу, Лютер перетолковывает библейские тексты в данном ключе: «О, Христос, … разрушь гнездо дьявола в Риме! Там восседает человек, о котором Павел сказал, что он возвысится над Тобой и воссядет в Твоей Церкви, поставит себя как Бога, будучи человеком греха и сыном погибели» (2 Фес. 2:3-4). Аналогичным образом истолковывал реформатор и другие отрывки Писания, например, Дан. 7:8, 20-21; Мф. 24:4, 11, 23-24; Отк. 13:1; 17:5.

В 1521 году выходит сочинение «О монашеских обетах». Католический историк Йозеф Лортц пишет, что «Лютер считал эту книгу наиболее сильно аргументированным из всех своих сочинений, на самом же деле, это одно из самых слабых его произведений, особенно в той части, где весьма искаженно изложено католическое учение о монашестве».

В свою очередь лютеранский историк Льюис Спиц признает, что ранние протестантские авторы чрезвычайно сгущали краски, критикуя состояние католических монашеских орденов и приводит внушительный ряд примеров их постоянных «усилий в направлении фундаментальных реформ».

В 1518 году от первых нападок Лютера позицию римо-католиков пытались защищать в основном четыре автора: Иоганн Тецель, Конрад Вимпина, Иоганн Экк и Сильвестр Мадзолини (Приериас). Доводы этих схоластов выглядели бледно и по сути сводились лишь к авторитету папы. В результате они лишь прибавили вес позиции Лютера в глазах общественности.

15 июня 1520 года на свет явилась булла об отлучении Лютера, знаменитая «Exurge Domine» («Восстань, Боже»). Она была плодом совместного творчества Экка и кардиналов Кампеджи, Фомы Каэтана, Приериаса и Джироламо Алеандера. Это был официальный ответ папы на тезисы Лютера почти три года спустя их выхода в свет.

Булла в целом осуждала дело Реформации, называя Лютера «лесным вепрем» и «полевым зверем». На ее страницах выражается сожаление, что среди благородного немецкого народа, который получил от папы империю, распространяются пагубные ереси. Далее следует сорок одно положение из книг Лютера, которые следует считать еретическими, а сами книги приговариваются к сожжению.

Основные пропагандистские особенности документа состоят в том, что фразы Лютера либо не упоминаются, либо искажаются. Основополагающее учение виттенбергского профессора об оправдании верой не упоминается вовсе. Отрицание свободы воли после грехопадения также осуждается, хотя этому ясно учил Августин. Все представители власти и простые граждане под страхом отлучения и интердикта должны содействовать поимке Лютера и уничтожению его книг. Таким образом, булла имеет мало отношения к честной полемике, но представляет собой скорее пропагандистско-карательный инструмент.

Лютер ответил гневным памфлетом «Против буллы антихриста», написанным на латыни и на немецком. На его страницах он на основании Священного Писания развернул обвинения в ереси против самого папы. Ульрих фон Гуттен саркастически высмеял буллу с литературной и патриотической стороны. Этот немецкий рыцарь-гуманист активно поддерживал идеи Реформации и лично Лютера своим красноречием и остроумием.

Клириков, инквизиторов и монахов Гуттен называл «шершнями», которые занимаются «благочестивым обманом» и «презирают свободу слова». Демонизируя врагов, себя Гуттен подает в качестве носителя божественной миссии: «Вперед, с нами Бог! Кто захочет остаться позади в таком деле?» Заручившись поддержкой некоторых представителей рыцарства, Лютер в своих трактатах стал активнее разыгрывать патриотическую карту.

Благодаря Реформации возникла обширная народная литература. Многие памфлеты были анонимными или подписывались псевдонимами. В 1521 году вышло самое знаменитое из таких сочинений – «Карстганс», что в переводе означает «Ганс с мотыгой». Этот диалог только в 1521 году выдержал одиннадцать изданий и вызвал многочисленные подражания. В том же году вышел «Новый Карстганс».

На страницах таких довольно однообразных и даже занудных произведений в качестве действующих лиц выступают представители простого народа – крестьяне и ремесленники, которые различными доводами, грубым остроумием и резкими оскорблениями побеждают служителей церкви.

В Испании уже в 1502 году был принят закон, согласно которому вся печатная продукция должна была подвергаться цензуре, осуществлять которую должны были государственные и церковные структуры. И. Н. Панарин справедливо отмечает, что «Вормский эдикт 1521 года, направленный против Лютера, предусматривал введение предварительной цензуры в Германии».

Показательно, что первоначально отстаивавшие полную свободу слова и печати магистерские реформаторы, вскоре откажут в этом представителям радикальной реформации. То есть последователи Лютера, Цвингли и Кальвина будут преследовать анабаптистов с не меньшим неистовством, нежели католики.

По словам Роланда Бейнтона, успех лютеранства «в значительной степени был обусловлен дотоле невиданного масштаба пропагандистской кампанией, которая в такой форме не повторялась более никогда. Основными ее орудиями были трактат и карикатура». Последняя в XVI веке была мощнейшим пропагандистским материалом, а сегодня является великолепным историческим источником.

Гравюры и карикатуры, которыми сопровождались трактаты, весьма усиливали их влияние на народ. На данном пропагандистском фронте информационного противостояния счет также вели сторонники Реформации. В октябре 1518 года с Лютером встречался кардинал Каэтан. Стоило Лютеру после встречи написать, что кардинал способен разобраться со спорными вопросами не более, чем осел играть на арфе, как тут же карикатуристы изобразили в виде осла самого папу. Клирики часто изображались на карикатурах с головами волков или лисиц.

В сентябре 1522 года вышло первое издание Нового Завета в переводе Лютера на немецкий язык, где в частности содержалась гравюра, изображающая великую блудницу в папской тиаре, восседающую на семи холмах. Эти гравюры вызвали огромное возмущение правоверных католиков, в частности герцога Георга Саксонского. В последующих изданиях немецкого Нового Завета, а затем и в Библии тиара на голове женщины в пурпуре то исчезала, то вновь появлялась. Иллюстрировал Библию Лютера великий Ганс Гольбейн-младший.

Тем не менее, главным художником-пропагандистом Виттенберга стал придворный живописец саксонских курфюрстов Лукас Кранах-старший. В 1521 году Лютер и Кранах, которые были друзьями, издали совместную работу под названием «Страсти Христа и антихриста». Двадцать шесть иллюстраций великого художника сопровождались текстом великого реформатора. Идея состоит в контрасте между Христом и его так называемым наместником, который демонстрируют параллельные картины.

Например, слева показан Господь, омывающий ноги ученикам, а справа – ногу папе целуют земные властители. Слева Петр вынимает монету изо рта, пойманной по слову Христа рыбы, чтобы отдать налог на храм, а справа – монахи несут папе мешки с золотом от продажи индульгенций. Слева Христос въезжает на осле в Иерусалим, а справа – папа с кардиналами на резвых скакунах въезжают в ад. Слева на Христа надет терновый венец, а справа – папа увенчан тиарой из золота и драгоценных камней.

Здесь будет уместно привести категоричную, но сдержанную оценку католического историка Йозефа Лортца: «Неприязнь к монашеству, мессе и особенно к папству Лютер часто выражает с агрессивной безудержностью, даже с ненавистью. Эта ненависть заметна в ужасно грубых картинах Кранаха: Лютер поставлял ему сюжеты и сочинял подписи к издевательским карикатурам на папство. Но не стоит видеть в этом гнев пророка; здесь образ реформатора отмечен скорее печатью грубости, которая должна огорчать любого христианина».

Главными средствами ранней лютеранско-католической пропаганды в сфере искусства стали поэзия, песенное творчество и драматургия. Самым ярким антилютеранским публицистом рассматриваемого нами периода был немецкий сатирик, францисканец и доктор теологии Томас Мурнер. В своих ранних сатирах он бичевал безнравственность и алчность церковных иерархов и других слоев общества. Но в 1520 году Мурнер выступил против Лютера и критиковал его произведения в стихах.

В Нюрнберге идеи Реформации поддержал своим поэтическим творчеством мейстерзингер (нем. meistersinger – «мастер-певец») и драматург Ганс Сакс. Он является автором более нежели шести тысяч стихотворений, что особо удивительно, учитывая, что Сакс зарабатывал себе на жизнь сапожным ремеслом. После встречи с Мартином Лютером в 1518 году в Аугсбурге он стал распространять идеи Реформации в стихах.

В 1522 году в Берне была представлена карнавальная пьеса поэта и художника Николаса Мануила. В этой постановке сначала изображались церковные иерархи, сожалеющие о том, что теперь народ может критиковать и даже остановить их злоупотребления. Затем самые различные миряне изобличают пороки священства. А в заключении Петр и Павел становятся на сторону народа и обличают клириков в том, что они оставили учение Христа и апостолов.

Помимо авторов, чьи имена сохранила история, распространялись различные пропагандистские произведения народного происхождения. Например, во время Вормского рейхстага, который проходил в апреле 1521 года, в городе активно распространялась пародия на апостольский символ веры. Приведем ее целиком:

«Верую в папу, который связывает и развязывает на небесах, земле и в аду, и в Симония, его единственного сына, нашего господина, который зачат был каноническим законом и рожден от Римской церкви. Под властью его истина страдала, была распята, умерщвлена и похоронена, и посредством анафемы опустилась в ад, восстала вновь через Евангелие и Павла, и была приведена к Карлу, восседая одесную его, и в будущем ей предстоит властвовать над всем духовным и мирским. Верую в канонический закон, в Римскую церковь, в сокрушение веры и сообщество святых, в индульгенции на отпущение грехов, равно как и наказания в чистилище, в воскрешение плоти в эпикурейской жизни, ибо дана она нам святейшим отцом, папою. Аминь».

Для распространения своих идей протестанты и католики использовали все основные пропагандистские каналы: книги и памфлеты, живопись и другие виды искусства. Известные авторы, а также анонимные народные дарования как никогда раньше «троллили» своих противников и разили их на информационном поле. Геополитическая обстановка достаточно долго сдерживала военное столкновение католиков и протестантов, однако столетием позже разразилась последняя крупная религиозная война в Европе, которая вошла в историю под наименованием Тридцатилетней.

Итак, протестантская Реформация спровоцировала мощную пропагандистскую кампанию как со стороны лютеран, так и со стороны римо-католиков. По причине изобретения книгопечатания за семь десятилетий до начала Реформации, она ознаменовалась первой в мировой истории информационной войной. Данное пропагандистское противостояние в целом было выиграно Мартином Лютером и его сторонниками. Тем не менее, дело не только в том, кто выиграл, а кто - проиграл.

Самыми действенными каналами пропаганды в лютеранско-католическом противостоянии оказались трактаты и карикатуры. Одним из главных пропагандистских методов была демонизация своего противника и позиционирование себя в качестве носителя божественной миссии и патриота. Стороны нередко были непоследовательны, активно прибегали к высмеиванию, оскорблениям, категорическим обобщениям. И Лютер со своими сторонниками, и католики перетолковывали библейские тексты в свою пользу, искажали мысли оппонентов, не брезговали различными манипуляциями, шантажом и угрозами, пытались ограничивать свободу слова.

Находясь в эпицентре горячей полемики, отстаивая по-своему понимаемую истину, право голоса и право на жизнь, протестантам и католикам сложно было сохранять объективность в критике оппонентов. Это важно понимать не только во имя исторической справедливости, но и в целях продуктивного межконфессионального диалога в наши дни. Кроме того, христианская этика, базирующаяся на Священном Писании и понимании личной ответственности перед Богом, должна предостерегать от искушения оправдывать средства целью.

 

 

Данная статья является специальным сокращенным вариантом доклада М.С. Чернявского «Пропагандистские средства и методы в лютеранско-католической полемике 1517—1523 годов», прозвучавшего на международной научно-богословской конференции «Реформация: человек, церковь, общество» 21 апреля 2017 в г. Санкт-Петербург.
См. полную и иллюстрированную версию в альманахе «Богомыслие» №20. Альманах в России можно заказать по адресу: bogomysliyeru@gmail.com, Дмитрий Миронов