В феврале этого года была аннулирована лицензия Московской богословской семинарии РС ЕХБ. Это печальное событие.
Конечно, можно сетовать на чрезмерные требования Рособрнадзора, на то, что некоторые требования были слишком формальными и не носили принципиального характера, и все это будет справедливо. Однако надо признать, что ряд вопросов было бы уместно задать и себе, так как жизнь после решения суда о МБС не заканчивается.
Вопросы образования всегда были и будут ключевыми для любой отрасли. Разумеется, я хорошо понимаю, что есть много отличий между светским и религиозным образованием, но и общего там тоже немало. Точно также будущее церкви очень сильно зависит от того, как будет выстроена и как работает «подготовка кадров».
В католической церкви было такое понятие как «адвокат дьявола». Задача его состояла в том, чтобы выступать оппонентом при решении вопроса о канонизации или беатификации умершего праведника. То есть, для того чтобы вопрос был рассмотрен более объективно, он должен был искать и приводить аргументы «против».
Позднее это выражение вышло далеко за пределы церкви и стало обозначать позицию, не совпадающую с общепринятой в той среде, где происходит дискуссия по той или иной теме. Это способствует более объективному подходу к решению сложных вопросов. Попробую некоторым образом взять на себя неблагодарную функцию «адвоката дьявола» в вопросе развития системы образования в евангельской среде.
Вчера
Для того чтобы понять Рособрнадзор и другие контролирующие организации, надо немного оглянуться назад. В последнее десятилетие прошлого века, в первые годы постсоветского периода в стране открылось огромное количество разного рода учебных заведений.
С одной стороны, это хорошо - появилось больше возможностей, а некоторые из новых учебных заведений стали действительно сильными и создали хорошую конкуренцию существующим. С другой стороны, надо признать, что на этом фоне появился и целый ряд явно сомнительных образовательных учреждений, причем с довольно громкими названиями – академии, университеты и т.д.
Мне самому по роду деятельности приходилось несколько раз сталкиваться с подобными учебными заведениями. Уровень преподавания там был очень слабым, а требования к учащимся сводились, по большей части, к своевременной оплате счетов за обучение. Чтобы не уходить в детали и не отклоняться слишком уж далеко от собственно религиозного образования, я не буду приводить примеры, но, уверяю, я их знаю немало.
Конечно, в религиозных учебных заведениях специфика была совершенно другой, но, по крайней мере, в начале 90-х годов подход тоже был довольно своеобразный. Хорошо помню, как мне однажды предложили поработать в одной христианской школе учителем физики. На мои возражения, что у меня нет соответствующего образования и я не очень силен в этом предмете, я услышал что-то в стиле: «Это не так важно – главное, чтобы человек был хороший (наверное, меня ошибочно приняли за такого)». Разумеется, эта школа долго не просуществовала и вскоре была закрыта.
Что касается высшего религиозного образования, то, следуя моде того времени, и здесь предпочитали «громкие» названия, но не всегда им соответствовали. Например, под громким названием университет, которое подразумевает образование по разным направлениям, наличие разных факультетов, кафедр, лабораторий, исследовательских центров и тому подобное, скрывалось нечто гораздо более скромное.
Понятно, что на первых порах со своим профессорско-преподавательским составом было совсем туго, и учебный план составлялся по принципу «с миру по нитке» и был настолько гибким, что зачастую его не знал и сам ректор.
Например, если удавалось пригласить какого-нибудь профессора из-за границы, специализирующегося на изучении Посланий апостола Павла, то в расписание включали эти занятия. Через полгода была возможность пригласить специалиста по истории древней церкви и появлялась соответствующая дисциплина. Причем, если через год этот преподаватель приехать не мог, а вместо него приезжал, скажем, специалист по гомилетике, то у следующего курса программа корректировалась соответствующим образом, и больше часов отдавалось этому направлению.
Те, кто стоял у истоков религиозного образования в 90-е годы, сделали очень многое. Первым быть всегда трудно, тем более поднимать фактически с нуля такое сложное дело.
Тем не менее, сложнейшая работа была выполнена, открылись многочисленные религиозные учебные заведения, появились новые программы. Было очевидно, что одной из важнейших проблем, стоящих на пути развития религиозного образования в евангельской среде, является недостаток (а то и полное отсутствие) собственного профессорско-преподавательского состава. В этом направлении тоже было сделано немало – изыскивались возможности обучения преподавателей, организовывались разного рода дистанционные формы обучения, приветствовалось привлечение к работе специалистов, имеющих ученые звания и степени, полученные в том числе в сфере светского образования.
Сегодня
Переходя к дню сегодняшнему, с сожалением приходится сказать, что с девяностых годов изменилось не так много. Конечно, нельзя не отметить то, что появились отечественные преподаватели по многим дисциплинам и уже нет необходимости на каждый курс искать и приглашать специалиста откуда-то издалека. Нельзя не отметить и то, что учебные заведения просто выжили и прошли через эти непростые времена, несмотря на недостаток финансирования и множество прочих проблем, связанных с административно-хозяйственными вопросами (содержание здания, приобретение необходимой литературы, ремонт аудиторий и т.д.).
Однако надо признать и то, что многое осталось примерно на том же уровне, что и было на заре появления религиозных учебных заведений в стране. К сожалению, и сегодня существует зачастую такая же невнятная система организации учебного процесса. Это особенно часто отмечают те, кто до начала работы в религиозном учебном заведении имели опыт работы в светском. Разумеется, и в светских ВУЗах есть немало своих проблем и далеко не все там так уж хорошо устроено, но это отдельная тема и в этой статье я не хотел бы ее касаться.
Если в 90-е годы можно было некоторую неразбериху объяснить «первыми шагами», то по прошествии двух с лишним десятков лет некоторые вопросы, вероятно, уже должны бы быть решены. Увы, и сегодня часто нет внятных требований к профессорско-преподавательскому составу, к учебно-методическому комплексу обеспечения каждой дисциплины, к рабочим программам и так далее. Гибкость в образовательном процессе необходима, но есть все-таки определенные правила и стандарты, которые хорошо бы было уже согласовать и принять.
Мне довольно часто приходится бывать на днях открытых дверей в разных учебных заведениях. Вопросы, которые обычно задают абитуриенты и их родители, как правило, в большинстве случаев стандартные. Поступающих на очные программы интересует, возможно ли будет трудоустроиться после получения образования по тому или иному направлению обучения, реализуемого в университете, какие предметы и в каком объеме будут изучаться, как проходит практика, все ли в порядке с вопросами лицензирования и т.д.? При всей специфике религиозного образования, многие из этих вопросов не менее актуальны для абитуриентов и их близких, планирующих поступать в религиозное учебное заведение.
Несмотря на нерешенные вопросы в религиозном образования, я не вижу здесь вины преподавателей, которые трудятся на этом нелегком поприще. Они делают все, что могут и даже более того. Да и руководство учебных заведений часто делает все, что в их силах. На мой взгляд, большая часть ответственности за нерешенные за четверть века проблемы лежит в более высоких кругах, то есть на руководстве деноминации, на попечительских советах, на учредителях учебного заведения (а это, как правило, опять-таки руководство деноминаций).
Организация учебного процесса, руководство ВУЗом (или даже его подразделением, например, факультетом) – это очень серьезная работа, которая отнимает все силы. Все вопросы так или иначе замыкаются на ректоре и во многом именно от него зависит очень многое. Не думаю, что в этом отношении религиозные ВУЗы так уж принципиально отличаются от светских. Это должны отлично понимать, прежде всего, учредители ВУЗа, советы попечителей и очень ответственно подходить к вопросам, связанным с назначением или утверждением ректора. Уровень и объем задач, которые возлагаются на руководителя религиозного ВУЗа, никак не меньше тех, что решает его коллега в светском учебном заведении. Тем более, что многие сферы светского образования имеют уже вполне сложившиеся школы и традиции, а евангельские ВУЗы делают по историческим меркам лишь первые шаги.
Если мы говорим об учебных заведениях, находящихся «под крылом» РС ЕХБ, то отношение руководства деноминации и советов попечителей к назначению ректоров иногда удивляет. Возможно, я ошибаюсь, но при всем уважении к руководству деноминации мне трудно представить, как можно совмещать должность ректора ВУЗа с еще какой-то работой? Я не встречал ректоров светских ВУЗов, у которых хватало бы сил и времени, чтобы серьезно работать где-то еще.
Я вполне понимаю, что профессор, доцент или ассистент в ВУЗе может быть совместителем, но вот ректор по совместительству – это что-то не очень понятное для меня. Тем не менее, в той же Московской богословской семинарии ректор совмещает эту работу с руководством деноминации. Я очень уважаю Петра Вальтеровича Мицкевича, знаю его преданность делу, организаторские способности и трудолюбие, но в любом случае в сутках только 24 часа.
Ректор другого знакового ВУЗа – Санкт-Петербургского христианского университета – Валерий Александрович Аликин большую часть года и вовсе находится вне пределов Российской Федерации, работая в одной из европейских стран над докторской диссертацией. Он отличный преподаватель, прекрасный исследователь и педагог, но можно ли быть полноценным ректором «дистанционно»?
Хорошо понимаю, что сегодня в век информационных технологий многие вопросы можно решать онлайн, знаю и то, что часть ответственности можно и нужно делегировать своим подчиненным, но все-таки есть должности, которые, на мой взгляд, подразумевают полновременное вовлечение в рабочий процесс. Работа ректора ВУЗа, главного врача больницы, директора школы и целый ряд других относятся именно к этой категории.
Но опять-таки отмечу, что здесь нет ни малейшей доли вины самих ректоров. Решения о подобных совмещениях (ректорство плюс руководство деноминацией, ректорство плюс многомесячные командировки и работа над докторской диссертацией) находятся в компетенции учредителей и советов попечителей. И поэтому вопросы в основном адресованы к ним.
Завтра
Каким будет религиозное образование завтра – во многом решается сегодня. Пути развития могут быть различными. Например, можно вовсе отказаться от очной системы обучения и проводить что-то вроде заочных библейских курсов, которые должны заканчивать все пасторы церквей, входящих в деноминацию. Возможен вариант переформатирования в сторону институтов дополнительного профессионального образования и набирать, например, тех, кто уже имеет высшее светское образование и хочет продолжить обучение уже в религиозной сфере. Возможны и другие варианты.
Очевидно одно: времена, когда пастору церкви было достаточно иметь лишь образование на уровне средней школы, уходят в прошлое. По какому пути двигаться? Готовых ответов нет.
Тема религиозного образования – очень серьезная и важная и должна обсуждаться и решаться на самом высоком уровне, то есть на уровне руководства каждой деноминации. То, что будет завтра и послезавтра, во многом зависит от того, как мы сегодня подходим к важнейшей задаче подготовки кадров.
Телеграм канал газеты "Мирт " - https://t.me/gazetaMirt
Поддержать газету: https://gazeta.mirt.ru/podderzhka/
