Мы приближаемся (возможно, даже быстрее, чем нам кажется) к тому моменту, когда Церковь – если она хочет остаться Церковью и не утратить своего духовного влияния – будет вынуждена определить свое отношение к войне, уяснить для себя подлинную причину того, почему ее члены, уже в силу самого, этого членства не могут не отвергать войну – и не только абстрактно, но и в реальности. Причина этому есть только одна, простая и исчерпывающая. Христианская церковь – это Тело Христа. Ее миссия на земле – распространять Христова Духа, созидающего Духа мудрости и любви, и тем самым распространять в мире Божье Царство. Поэтому она никогда не может поддерживать какие бы то ни было действия, индивидуальные или коллективные, если они противятся мудрости и любви.
Это первая и последняя причина того, почему Церковь (если она желает сохранить верность своему сверхъестественному призванию) не может принимать войну и примиряться с ней. Потому что война, как бы ее ни маскировали и ни оправдывали, всегда означает стремление одной группы людей достичь своей цели – то есть добиться того, чего они хотят, или помешать чему-то, чего они не хотят, – посредством разрушений и смерти для другой группы людей.
Если посмотреть, откуда вообще берется война, ее источником всегда оказывается либо один из смертных грехов (гордыня, гнев, зависть, алчность), либо тот дух себялюбивого страха, который выказывает еще большее неверие Богу, чем любой смертный грех. Христианин не может служить этим господам, даже если они рядятся в национальное платье. Его отношение к насилию, «оправданному» или «неоправданному», было раз и навсегда определено в Гефсимании.
Упрек Господа, обращенный к Петру, осуждает все «праведные» войны, всякую попытку прибегнуть к оружию, даже для защиты всего самого справедливого и святого. И действительно, что может быть более справедливым и святым, чем порыв учеников защитить Искупителя от Его врагов? Они были бы уверены, что сражаются за Божье Царство, – а перед этим бледнеют даже самые высокие призывы к патриотизму. Однако мир надлежало спасти не оружием, а страданием, долготерпением и жертвенной любовью Креста.
Соответственно, единственная борьба, в которой может участвовать трезво и реалистично настроенный христианин, – это борьба за то, чтобы победить силу зла живительной силой любви, тем самым открывая дверь для притока созидательной Божьей благодати. Никаких ответных ударов. Никакого возмездия, будь то на национальном или на личном уровне. Никакой оборонительной войны – то есть готовности убивать братьев, чтобы они не убили нас. «Не бойтесь убивающих тело», – говорит (или, по крайней мере, должна говорить) Церковь.
Однако наши военные заводы, работающие на полную мощность, заявляют миру, что мы очень даже их боимся и, если до этого дойдет, решительно настроены убить тех, кто собирается убить наше тело, прежде чем они смогут это сделать. Христианская Церковь ни в коем случае не должна принимать такую позицию, потому что вопросы целесообразности, практической выгоды, национального престижа и национальной безопасности ее как таковую не касаются. Все они проистекают из человеческого эгоизма и человеческого страха.
Единственная задача Церкви состоит в том, чтобы всегда и везде применять закон Божьей милосердной любви и тем самым приводить человеческую волю – как на индивидуальном, так и на национальном уровне – в соответствие с волей Бога. Подлинная любовь означает любящее и бескорыстное сотрудничество человека с Богом – и, благодаря этому, любящее и бескорыстное сотрудничество людей друг с другом. В этом отношении Церковь предлагает куда более конструктивную, полную, четкую и поистине практическую (хотя, конечно, и куда более требовательную, взыскательную) программу, чем любой политический реформатор, потому что стремится к подлинно преображенному миру, где энергия, которая теперь расходуется на войну, будет развернута к жизни, – и призывает всех своих членов трудиться ради созидания этого преображенного мира. Но ее слово не будет эффективным, пока она не проявит смелости в своих убеждениях и пока ее жизнь, индивидуальная и коллективная, не будет полностью соответствовать принятому ею призыву и поручению. Она не может одной рукой протягивать людям Чашу Спасения, а другой благословлять орудия смерти.
Конечно, в нынешних условиях Церковь может и, наверное, должна прибегать к необходимой дисциплине, чтобы сдерживать кипящих, защищать беспомощных и поддерживать порядок между отдельными людьми и группами людей. Но такое использование силы и власти никогда не должно быть разрушительным и должно быть направлено на подлинное благо тех, к кому они применяются.
Нередко нам трудно определить грань между законной охраной правопорядка и военными действиями; тем не менее, христиане должны сделать все, чтобы найти эту грань и строго ее придерживаться. Христианство – это не анархия, и поддержание здравого порядка в обществе ради блага всех является частью ее созидательной миссии.
Но в вопросе о войне между людьми Церковь не может допускать ни малейшего компромисса, потому что война прямо противоречит ее закону братской любви. Однако она также не может и отстраниться от этого вопроса, заявив, что «это не ее епархия», и создав для себя нечто вроде благочестивого бомбоубежища, где она укрывается от происходящего и размышляет о Боге, пока те, к кому она послана, нарушают Божьи законы.
Церковь существует в мире, чтобы спасти мир. И все проявления человеческой жизни касаются ее самым непосредственным образом, потому что христианство – это не религия побега от реальности, а религия Воплощения; христианская вера не просто находится рядом с человеческой жизнью, но действует непосредственно в этой жизни и через нее. Поэтому Церковь обязана сделать выбор и не только объявить свою позицию по всем важным вопросам этой жизни, но и воплотить свой выбор в действии, как бы дорого ей это ни стоило.
Война означает что одна группа людей настаивает на своих требованиях или притязаниях или сопротивляется требованиям или притязаниям другой группы людей – часто до взаимного разрушения. В лучшем случае, это атавизм; в худшем – сатанинское зло. Личные жертвы, к которым она призывает, являются самыми настоящими жертвами, но приносятся они совсем не на том жертвеннике, который единственно признают христиане: жертвеннике Божьей любви. Поэтому Церковь никак не может принять войну и согласиться с ней, и ни один из ее членов, подходящих к причастию и понимающих подлинную цену веры, не может принимать в ней участие.
Христианство выступает за абсолютные ценности, и Церковь сбивается с истинного пути всякий раз, когда идет на компромисс по отношению к этим ценностям, потому что Церковь – это сверхъестественное сообщество, состоящее из тех, кто перешел из мира на сторону Бога и принял на себя Его служение под благороднейшим знаменем Креста, со всем, что предполагает собой служение Кресту. Соответственно, хотя Церковь остается в мире, она никогда не может быть частью этого мира. Ибо мир ненавидит абсолютные ценности: ведь они такие неудобные. «Не дивитесь, братия мои, если мир ненавидит вас» (1 Ин. 3:13).
Понятно, что если посмотреть на Церковь трезво, реалистически, она всегда будет лишь малой частью человечества, и христиан всегда будет немного; однако Святой Дух «действует через малое мира сего», и вполне возможно, что именно сейчас Он дает Своей Церкви одну из величайших возможностей во всей истории ее существования. В умах людей явно зарождается желание мира, и этот факт, самый поразительный в нынешней ситуации, несомненно, является результатом действия Божьего Духа.
И конечно же, первая обязанность Церкви состоит в том, чтобы всячески поддерживать это желание, где бы оно ни проявлялось, вдыхая в него огонь, страсть и красоту высших человеческих устремлений, приглашая всех, кого коснулось это желание, причаститься к ее источнику силы, и давая им конкретное, конструктивное дело, которым они могли бы заниматься. Здесь на каждом подлинном члене Церкви лежит самая непосредственная обязанность, потому что решающим фактором в установлении миролюбивого сообщества является такая дисциплина, такое воспитание ума и сердца каждого отдельного христианина, благодаря которому он умеет воспринимать любое обстоятельство повседневной жизни в духе мирной любви, видя в нем еще одну возможность углубить и расширить свое милосердие и любовь.
Церковь сплачивает (или должна сплачивать) всех тех, кто верит в созидательную и искупительную силу этой мирной и щедрой любви, – всех тех, кто доверяет Богу и верит, что те незримые духовные силы, которые определяют и поддерживают нашу жизнь не только могут вмешаться, но и непременно вмешаются в происходящее: не для того, чтобы спасти нас от страданий или материального ущерба, не в интересах личного или национального себялюбия, но для того, чтобы, несмотря на все сопротивление, в конечном итоге, Божья воля одержала победу.
Сейчас, как никогда, в людях начинает просыпаться совесть; кроме того, страх, подпитываемый жуткими картинами войны, вооружившейся последними достижениями науки, явно показывает им, к чему может привести это страшное сотрудничество: к тому, что разум человека и воля человека окончательно разрушат созданный Богом мир. Только христианство способно объяснить, почему все это является злом, и предложить метод, который позволит искоренить зло в самом его источнике: в человеческом сердце.
Только христианство предлагает реальное решение для самой страшной и самой неотложной проблемы человечества. Только христианство может сказать что-то по-настоящему действенное и практичное, потому что только ему вверено Слово Бога, обращенное к людям.
Час Церкви настал; но она отказывается его принять, потому что, подобно часу рождения, он означает труд, риск и неизбежные страдания. Мы вынуждены прийти к горькому заключению, что членам зримой, присутствующей ныне в мире христианской Церкви, не хватает благочестия и смелости, чтобы рисковать всем ради того, что они принимают и признают как Божью Волю, как учение Христа. Потому что да, рисковать придется всем: свободой, репутацией, дружбой, безопасностью – даже самой жизнью.
В этом и состоит безумие Креста в той конкретной форме, в которой нашему поколению предлагается его принять: тот самый абсолютный выбор, который не смог сделать молодой богатый правитель из евангельской истории (Мф. 19:16-30; Мк. 10:17-31; Лк. 18:18-30). «Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым», – писал Павел христианам Галатии (Гал. 1:10).
Церковь до сих пор изо всех сил старается угождать людям. Она никак не может принять тот факт, что она остается в мире, но не принадлежит ему, со всеми его тяготами; никак не может отречься от мирских методов и стандартов и полностью довериться Божьим методам и стандартам. Из-за этого ее сверхъестественная жизнь остается слабой и неэффективной, а влияние на страны и народы – почти неощутимым. Только по-настоящему решившись принять этот факт, она станет, в полном смысле слова и дела, тем, чем должна быть: проводником и инструментом Божьей преображающий силы здесь, на земле.
Лондон, 1940 г.
Публикация Англиканского общества пацифистов
Телеграм-канал Мирт - https://t.me/gazetaMirt
