Часть 1 Верующих сделают иностранными агентами
В последние годы в России усиливается давление на религиозные организации, а Закон о свободе совести подвергается радикальным изменениям. 2015 год в этом отношении был рекордным по числу существенных поправок в законодательство – можно с уверенностью сказать, что от Закона о свободе совести 1997 года ничего не осталось.
В конце 1990-х годов юристы и религиозные деятели критиковали положения закона о признании только четырех религий, которые потом назвали «традиционными», хотя в законе этого понятия нет. И кто бы мог подумать, что по сравнению с сегодняшним законодательством тот ельцинский закон покажется вполне либеральным. Однако время свободы закончилось. Нетерпимость входит в моду, и общины верующих воспринимаются как легкая добыча.
Если в общественной сфере у государства есть инструменты политического давления на НКО, а для признания «западным агентом» не требуется часто больших усилий, кроме устрашающего сюжета по телевидению, то в религиозной сфере нужны особые меры.
Эти особые меры, а главное, их оправдание были представлены 8 декабря 2015 года в Госдуме на круглом столе на тему «Секты и деструктивные культы как вызов национальной безопасности России». Организаторами круглого стола выступили Комитет Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций и Синодальный миссионерский отдел РПЦ.
Ведущим мероприятия был первый заместитель председателя Комитета М.Ю. Маркелов. Точку зрения РПЦ представляли заместитель председателя Синодального миссионерского отдела игумен Серапион (Митько) и президент Центра религиоведческих исследований им. св. Иринея Лионского, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета А.Л. Дворкин.
Совещание в Госдуме стало программным – оно обосновывало уже принятые поправки в законодательство и предлагало новые для ужесточения контроля за религиозными объединениями и за группами. Напомним, что в июле 2015 года были приняты поправки о том, что каждая религиозная группа, действующая без регистрации, фактически должна уведомлять о своем существовании органы Минюста РФ, давать информацию об адресах собраний и списки верующих, что противоречит закону о персональных данных. Даже к зарегистрированному религиозному объединению не предъявляется таких требований (подаются данные только учредителей объединения).
Кроме того, в издевательской манере 15-летний срок, во время которого новое объединение лишалось прав юридического лица, был заменен на 10-летний срок (период, когда община лишена многих прав, де-факто не может заниматься миссией) для вновь регистрирующейся религиозной организации.
Наконец, 9 декабря 2015 года вступили в силу поправки о финансовом контроле за деятельностью религиозных организаций – если община получила на свой счет хоть доллар или евро от зарубежной организации или иностранного гражданина, то объединение обязано отдельно отчитаться за российские и за иностранные средства, сколько получено и на что, и как потрачено. Эти сведения должны быть предоставлены и в налоговую инспекцию, и в органы Минюста РФ.
Начиная с 2009 года, в России происходит взрывной рост регистрации православных приходов и епархий, причем этот прирост настолько масштабный, что возникают сомнения в реальности, по крайней мере, 20% зарегистрированных приходов. Рост произошел примерно с 13 тысяч до 16 тысяч объединений РПЦ в России по списку Минюста РФ на 2015 год. Православные составили абсолютное большинство из всех зарегистрированных, хотя ранее это было не так. По убыванию численности за РПЦ следовали мусульмане, протестанты, Свидетели Иеговы, буддисты, иудаисты.
С 1990-х годов РПЦ, Московская патриархия, как и епархии РПЦ, не представляют никакой публичной отчетности. И, скорее всего, в ближайшее время эксперты и широкая общественность не увидят реального бюджета РПЦ. А значит, проверок на иностранное финансирование учреждениям РПЦ боятся нечего.
Задача инициаторов новых репрессий состоит в том, чтобы провести черту между православными и неправославными, разделить эти две части общества так, чтобы любой неправославный христианин или верующий какой-либо экзотической религии всегда ощущал себя «чужим», «иностранцем». Сделать это довольно сложно, потому что другие конфессии и верования существовали в России всегда, в советское время пятидесятники, православные и иеговисты сидели вместе в тюрьмах. За последние двадцать лет Россия стала частью глобального мира, в котором религиозное многообразие стало непреложным фактом.
Тем не менее, для разделения верующих в стране придуман свой механизм. Обосновывая его, игумен Серапион (Митько) предложил включить понятие «секта» в светское законодательство. Хотя сам же справедливо указал на то, что «секта» — это часть православной богословской терминологии, как и слово «грех». Помимо этого, несмотря на печальный опыт скрытого и открытого противоборства православия и других церквей (в основном, протестантских), о. Серапион назвал борьбу с сектами частью миссионерского служения.
Депутат Маркелов также поднял вопрос о принятии отдельного закона о противодействии сектам. Маркелов также является создателем рабочей группы при профильном комитете Госдумы РФ по «изучению деятельности на территории РФ представителей нетрадиционных религий, а также общественных объединений религиозного толка, зарубежных религиозных общественных организаций».
Однако просто именовать харизмата, баптиста или саентолога «сектой» мало. Это понятие очень размыто, а потом при знакомстве с деятельностью общины обычный человек перестает ассоциировать слово «сектант» с пятидесятником, который чем-либо помогает ему. Для большего эффекта репрессий необходимо унижение и уничижительный ярлык.
Сектоборец Дворкин уже давно говорит о «западном» влиянии через «секты», о том, что многие из них могут стать проводниками чуть ли не «оранжевой» революции в России. И теперь на историческом мероприятии в Госдуме 8 декабря Дворкин и его соратники решили воспользоваться подсказкой от государства (Дворкин к недоумению многих заявил, что запреты и ликвидация церквей не могут являться репрессиями). Игумен Серапион предложил распространить статус «иностранного агента» на религиозные организации, финансируемые из-за рубежа. По словам одного из руководителей Миссионерского отдела РПЦ, «в России могут быть разные религиозные организации, но очень хотелось бы, чтобы адепты получали только духовное окормление, а не политические инструкции».
Во время обсуждения Закона о финансовом контроле осенью этого года в Общественной палате РФ звучали предложения о создании списка «иностранных агентов»-религиозных объединений. Можно с уверенностью сказать, что в рамках подразделений Минюста РФ будут созданы соответствующие списки церквей-агентов, так как многие общины должны будут отчитываться за любые пожертвования из-за рубежа.
Игумен Серапион также рассказал, как будет действовать механизм стравливания одних общин с другими и поиска «сект»-иностранных агентов. Представитель Миссионерского отдела РПЦ отметил: «мы понимаем, что секты – это также угроза и пятидесятникам, и протестантским церквям и для мусульманских общин».
Во время круглого стола не раз звучали призывы найти «врагов» и чуть ли не «шпионов» среди религиозных организаций в связи с украинской ситуацией и борьбой с «западным влиянием». Главные враги – протестанты (христиане - баптисты, пятидесятники, харизматы, адвентисты), Свидетели Иеговы, в компании с неоязычниками и ваххабитами-экстремистами.
Как заметил о. Серапион, «мы понимаем, в каком сложном положении находятся многие церкви – если их напрямую спросить о том, как они относятся к присоединению Крыма? Как они ответят?» Надо менять парадигму религиозной политики, а молодым антикультистам сотрудничать с региональными законодательными собраниями и создавать православные группы среди депутатов, подчеркнул о. Серапион.
Сектоборцы и Миссионерский отдел в Госдуме РФ проигнорировали мнение научного сообщества и показали, кто будет воплощать все эти инициативы в жизнь. Была проведена презентация нового Молодежного антисектантского центра Белгородской области, глава Миссионерского отдела митрополит Иоанн был награжден грамотой думского Комитета за борьбу с «деструктивными сектами».
Учитывая, что сам Миссионерский отдел не был известен какими-либо успешными евангелизаторскими проектами в России, то очевидно, что борьба с «агентами» теперь призвана стать самым успешным начинанием отдела РПЦ.
До этого главным изобретением отдела и одного из его сотрудников о. Андрея Хвыля-Олинтера была концепция «духовной безопасности», которую в Госдуме порекомендовали преподавать во всех учебных заведениях. Вскоре, возможно, каждый не сдавший экзамен по «духовной безопасности», будет автоматически получать статус «иностранного агента».
Часть 2. Охота за религиозными группами началась
Представление об опасности любой религии сформировалось в российском обществе в советское время. Как своеобразная «темная материя» этот страх перед верой, подозрения в отношении любой религиозной общины, жил во многих поколениях людей. Даже сейчас распространение влияния православия, а тем более других религий, в современной России воспринимается частью общества как угроза. Но теперь «темная материя» подозрений нашла свой выход и оправдание.
8 декабря 2015 года в Госдуме на круглом столе, организованном Комитетом Госдумы РФ по делам общественных организаций и религиозных объединений, на тему «Секты и деструктивные культы как вызов национальной безопасности России» была представлена программа инквизиционных действий по отношению к общинам верующих.
Борцы с сектами при активном участии сектоборца Дворкина и его соратников дополнили поправки в Закон о свободе совести о религиозных группах, которые были приняты в июле 2015 года. Согласно этим поправкам, незарегистрированные группы верующих должны уведомлять о своем существовании органы юстиции. Группа должна предоставить вероучение, сведения о месте собрания группы, то есть помещении, предоставляемом кем-либо из ее участников, а также список участников группы. Прямые санкции за нарушение норм об уведомлении о своей деятельности для религиозной группы не установлены. Но вполне могут применяться административные меры, предусмотренные ст. 19.7 КоАП РФ. Как отмечал, комментируя этот закон, адвокат и член Совета по правам человека при Президенте РФ Владимир Ряховский, по духу Конституции РФ и Закона о свободе совести, должно быть право на совместное исповедание веры без формализации, и суды, связанные с применением этого закона, нам еще предстоят.
Однако на мероприятии в Госдуме РФ было предложено новое понимание духа принятого закона. Начальник аналитического отдела экспертно-правового управления аппарата уполномоченного по правам человека в РФ Сергей Лобырев призвал оградить граждан от неких организаций, «которые преследуют определенную идеологию, определенные цели, возможно коммерческие». Что это за организации, он не уточнил.
Для того, чтобы права верующих соблюдались еще лучше, Лобырев предложил установить оперативное наблюдение за религиозной группой в течение какого-либо срока, и только потом решать вопрос о ее регистрации и наделения правами юрлица. Чтобы группы не обращались за регистрацией «невовремя», Лобырев отметил, что необходимо повысить минимальное количество учредителей организации с 10 до большего количества. Кроме того, государственная экспертиза (в рамках Экспертного совета при Минюсте РФ, где присутствует радикальный борец с сектами Дворкин и его коллеги) должна использоваться более широко, а «отрицательные экспертные заключения должны носить не рекомендательный, а обязательный характер».
По мнению представителя аппарата уполномоченного по правам человека в РФ, религиозные объединения, наверное, будут более защищены, если расширить список оснований для их ликвидации. Необходимы, как он отметил, также поправки в закон, касающиеся противодействия деятельности «тоталитарных деструктивных культов», поправки в Кодекс об административных правонарушениях РФ и в Уголовный кодекс. Это снизит негативное влияние создаваемых религиозных групп на общую правозащитную ситуацию в стране. Что это за группы, которые добиваются регистрации и должны попасть под наблюдение, Лобырев не уточнил.
Перспективу слежки за общиной и последующей ее ликвидации было предложено на собрании в Госдуме РФ сделать основанием новой религиозной политики и философией прав человека и свободы совести. Следствием такого рода политики может быть только разделение части общества на верующих и неверующих (условно «православных» или атеистов), а конфессиональный мир будет поделен на православных и религиозных изгоев.
Борцы с мифическими «сектами» сами ставят под угрозу общественную безопасность в России. Нецерковная инквизиция (околоправославных активистов) стремится сделать невозможным любое проявление религиозной жизни, миссионерства за пределами «традиционных религий», а на деле за пределами РПЦ. Хотя и внутри РПЦ эта часть активистов ненавидит демократически настроенную православную интеллигенцию, которая исходит из евангельских принципов отношения к инакомыслящим.
На круглом столе в Госдуме РФ коллеги сектоборца Дворкина - Татьяна Карпачева (глава Правового экспертно-консультационного центра г. Москвы) и юрист Центра св. Иринея Лионского Дмитрий Бахарев – в своих докладах затронули отнюдь не деятельность каких-то «сект». Они стали обвинять в преступлениях и наносить оскорбления признанным и зарегистрированным религиозным объединениям. Например, их возмущение вызвал фестиваль ведической культуры, прошедший в ГЦКЗ «РОССИЯ» 5 декабря 2015 года. Общество Сознания Кришны, которое участвовало в этом фестивале, является старейшим индуистским движением в России, его последователей гнали за веру еще в советское время. По мнению, сектоборцев, они не могут вовлекать в свою деятельность детей, хотя это право всех верующих родителей и православных и кришнаитов – обучать своих детей своей вере.
Примечательно, что в Госдуме РФ прозвучали оскорбления и в адрес Общественной палаты РФ. Татьяна Карпачева обвинила члена ОП РФ епископа Сергея Ряховского в том, что в его церкви эмоционально проповедуют и молятся об исцелении болезней. По ее словам, у нее есть даже видеозапись богослужения «Церкви Божией», общины, которую возглавляет Сергей Ряховский. Напомним, что Сергей Ряховский возглавляет Российский объединенный союз христиан веры евангельской, одно из ведущих протестантских движений (пятидесятнического направления) в России. То есть намеренно в число потенциальных жертв вписываются не какие-то неизвестные «секты», а вполне законопослушные христианские церкви. В защиту Ряховского высказались только Елена Полянская, президент Союза гражданских инициатив, и Виктория Верещак, представитель Национальной антинаркотической ассамблеи.
Безусловно, в ходе выступлений в Госдуме РФ упоминались и реальные жертвы борьбы с сектами – Свидетели Иеговы и саентологи. Часть иеговистских журналов признаны «экстремистскими», только потому, что они писали об истинности своей религии, а община в Таганроге была ликвидирована при прямом участии представителей епархии РПЦ. 30 ноября 2015 года 16 иеговистов были осуждены в рамках уголовного дела за то, что собирались и читали Библию (в Таганроге любые собрания иеговистов считаются участием в деятельности организации, которая уже была признана экстремистской). 23 ноября 2015 года Мосгорсуд отказался признавать саентологическую церковь религиозной организацией, хотя она таковой была с 1994 года.
Конечно, была затронута и тема борьбы с теми протестантскими церквями, которые конкурируют с православными в сфере реабилитации нарко и алкозависимых. Этому был посвящен доклад психиатра-нарколога Николая Каклюгина, председателя регионального отделения Общероссийской общественной организации «Матери против наркотиков» в Краснодарском крае. Его выступление называлось - «Вербовка адептов в нетрадиционные религиозные движения через псевдореабилитационные программы алко- и наркозависимых в аффилированных социально ориентированных НКО». Под определение «секта», таким образом, может подходить любая успешная реабилитация в неправославных центрах.
Трудно было скрыть победные ноты, которые звучали и в словах депутата М.Ю. Маркелова и Олега Ефимова, ответственного секретаря Межфракционной группы Госдумы РФ в защиту христианских ценностей. Они отмечали, что заявления, сделанные в Госдуме РФ, это только начало – надо продвигать законодательные инициативы, менять Уголовный и Гражданские кодексы. Один из выступающих даже назвал ст. 239 УК РФ «антисектантской» – и призвал шире ее использовать (Создание некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан). А это значит, что «сектантов» будут искать среди тех движений и в тех церквях, которые уже 20-25 лет существуют в новой России.
Квинтэссенция ненависти и «темной материи» подозрений – это заявление сектоборца Дворкина в Госдуме РФ и в присутствии ученых и духовенства о том, что уголовные преследования верующих и целых движений (в том числе на основании доносов и экспертиз соратников Дворкина) не являются репрессиями. Их же не расстреливают – вот слабое, но существенное утешение для тех верующих, которые читают Библию или просто молятся на дому и к которым может придти и уже приходит полиция. И теперь ведь тысячу раз подумаешь, прежде чем обращаться в аппарат Уполномоченного по правам человека в РФ. Свобода совести в России – не для всех.
Часть 3. Атмосфера страха для православных и «сектантов»
Религиозный мир России богат и разнообразен. Он таким был и в тяжелое советское время, он рос и развивался после перестройки. Верующие привыкли бояться, но от этого они не перестали быть верующими.
Парадокс, но в стране, которая так гордиться своей духовностью, религиозная сфера, в первую очередь, подвергается ограничениям. Врагами и шпионами объявляются вполне патриотично настроенные неправославные церкви (от католиков до протестантов и индуистов). Получается, что с точки зрения государства, наиболее безопасной для общества оказывается тайная жизнь верующих.
Представители власти в регионах, в основном, взаимодействуют только с православной епархией РПЦ. Само по себе это неплохо – число общин увеличивается, растет интерес к православию в обществе, но другие церкви стараются не регистрировать свои общины. В 2009 году они были испуганы новым законодательством о некоммерческих организациях, затем практикой применения Закона о противодействии экстремистской деятельности. Отчетность и проверки были дополнены еще и поисками «экстремизма», например, в общинах баптистов. Моральное давление на большую часть протестантских общин было оказано после событий в Украине в 2014 году – с пасторами проводились беседы по поводу того, а не хотят ли они совершить «оранжевую революцию». При проверке «иностранных агентов» среди НКО были также проверены и католики с протестантами.
После поправок в Закон о свободе совести 2015 года от церкви можно потребовать финансовую отчетность, особенно, если она получила хоть один доллар из-за рубежа. Однако основанием для проверки является также и «подозрение на экстремизм», информация, полученная органами местного самоуправления или подразделениями Минюста и прокуратуры.
В разговорах с чиновниками, ответственными за отношения с религиозными объединениями в местных администрациях, автору приходилось слышать, что они не знают, как применять новые поправки к Закону о свободе совести. Надо ли им требовать уведомления ото всех религиозных групп? Нужно ли требовать в нарушение законодательства РФ фамилии и имена всех членов групп? Надо ли всех теперь проверять на экстремизм? Кроме того, от централизованных организаций можно требовать списки групп.
Как отмечают сами представители крупных, общероссийских и региональных, религиозных организаций (в интервью автору) они могут представить в управления Минюста РФ списки некоторых незарегистрированных общин в качестве религиозных групп для того, чтобы создать видимость отчетности и «легализовать» большие общины.
Результаты религиозной политики последних 5-6 лет налицо. В России зарегистрировано 28450 религиозных объединений, из которых 16818 относится к Русской православной церкви (Информация Минюста РФ по состоянию на 10.12.2015). Численность мусульман и протестантских церквей (примерно по 5 тысяч зарегистрированных организаций у каждого направления) занижена, как минимум, в два раза. Это значит – 10 тысяч религиозных общин, которые не видны ни органам власти, ни широкой общественности. Сплоченные объединения Свидетелей Иеговы стойко выдерживают давление со стороны властей (обыски, задержания, уголовные дела), а ведь это 130 тысяч граждан России. Других – и крупные (пятидесятников) и более мелкие движения – саентологов, Общество Сознание Кришны регулярно унижают в масс-медиа.
Возникают абсурдные ситуации. Под уголовное преследования попадают семьи иеговистов, в которых старшее поколение имеет на руках удостоверения жертв сталинских репрессий. Саентологов лишают статуса религиозного объединения – может ли кто-то в связи с этим логически объяснить, зачем кому-то признавать неверующими группу людей, которые считают себя верующими и ведут себя как верующие?
Показателен также и пример перерегистрации религиозных общин в Крыму. На 10.12.2015 на полуострове зарегистрирована 271 организация. В украинский период было – 937 религиозных объединений. Создается список, как и на федеральном уровне, в котором подчеркивается господство «традиционных» религий. Для того, чтобы оправдать политику по отношению к «сектантам» в Севастополе вышел фильм «Чужие» (многие эпизоды этого фильма страшнее, чем сам фильм ужасов. Фильм широко распространен в интернете), где фактически преступными нелояльными организациями объявляются протестантские церкви. Фильм сделан по итогам поездки сектоборца Дворкина с лекциями в Крым.
Программа борьбы с «сектами», ликвидации религиозных организаций, ужесточения их регистрации, формирования списка церквей-«иностранных агентов» была представлена 8 декабря 2015 года в Госдуме на круглом столе, организованном Комитетом Госдумы РФ по делам общественных организаций и религиозных объединений, на тему «Секты и деструктивные культы как вызов национальной безопасности России». Сложно представить, какой ожжет быть безопасность государства в религиозной сфере после того, как половина общин окажется в подполье.
Единственный выход из ситуации – либерализация процесса регистрации религиозных объединений, чтобы в уведомительном порядке регистрировались в пределах правового поля все, кто этого хочет. Тогда общество и власть получат широкую картину религиозной жизни. Только в этом случае будет возможен мониторинг религиозной жизни – научным сообществом и широкой общественностью. В том числе среди общественности могут быть и православные активисты, и антисектантские центры, потому что проблема не в них, а в том, что представителям Госдумы, органам прокуратуры, полиции, иным службам, легче использовать заранее составленный радикалами-сектоборцами список «врагов». И эти списки, а не научный анализ ситуации, становится основанием «чистки» религиозных рядов.
Законы формально в России принимаются для всех, так что под них в какой-то момент могут попасть и сами православные. И любой, кто вдруг захочет вдруг верить в Кришну, Агни-Йогу или же решит придумать своего бога.
В атмосфере страха никто не чувствует себя в безопасности.
