«Я боюсь этого морского путешествия, которое продлится целых два месяца. Оно обрекает меня на полную бездеятельность. Каждый день в кубрике я служу мессу для испанской команды, но ни один японец ни разу не заглянул туда. Кажется, единственное счастье для них – мирская выгода. Японцы принимают лишь религию, которая приносит мирские выгоды, – будь то богатство, победа в войне или избавление от болезни, – и совершенно безразличны к непознаваемому и вечному. Но все равно я проявлю нерадивость, если во время плавания не смогу внушить учение Господа ни одному из сотни японцев, находящихся на корабле».

Эти слова принадлежат герою романа японского писателя Сюсаку Эндо «Самурай», благочестивому францисканцу падре Веласке. Классик японской литературы Эндо - один из немногих японских писателей, который, будучи христианином, решил разобраться в том, какими запутанными тропами пришло христианство в Японию.

Сюсаку Эндо погружает читателя в XVII век. В стране устанавливается новый сёгунат Токугавы. Это феодальное военное правительство Японии, основанное в 1603 году Токугавой Иэясу и возглавляемое сёгунами из рода Токугава.

Просуществовало оно более двух с половиной веков вплоть до 1868 года. Между Японией и Испанией к тому времени существовала торговля, но не напрямую, а через Филиппины.

Также в Японии какое-то время велась католическая миссионерская деятельность. В целом удачно, пока орден иезуитов, имевший исключительное право на распространение веры в Японии, не начал перегибать палку, сжигая буддийские храмы, приобретая японские земли и извлекая выгоду из этого. Начались гонения на христиан, в некоторых провинциях христианство было полностью запрещено.

Христианство в Японию стало проникать в XVI веке. Первыми христианами, ступившими на землю народа Ямато, были португальские купцы с корабля, разбившегося в 1543 году у острова Танэгасима, недалеко от Кюсю. Но проповедь Евангелия началась лишь с прибытием в страну Франциска Ксаверия (Хавьера).

Ксаверий был личностью многогранной, неоднозначной и яркой. Родился он 7 апреля 1506 года в аристократической баскской наваррской семье в замке Хавьер (Наварра, Испания). Его отцом был Хуан де Хассо-и-Атондо, который принадлежал к зажиточной крестьянской семье и получил докторскую степень в области юриспруденции в Болонском университете, а затем стал тайным советником и министром финансов при дворе короля Жана III д’Альбре.

Франциск в 1525 году возрасте 19 лет отправился учиться в Париж в колледж Сен-Барб, где получил степень магистра искусств в 1530 году, после чего преподавал философию Аристотеля в Колледже Бове. В 1529 году познакомился с Игнатием Лойолой, с которым проживал в одной комнате.

15 августа 1534 года в часовне Монмартра Игнатий де Лойола совместно с Франциском Ксаверием, Петром Фавром, Диего Лаинесом, Альфонсом Сальмероном, Николаем Альфонсом Бобадильей и Симаном Родригишем принесли друг перед другом обеты послушания, целомудрия и бедности. Этот день считается днем основания общества Иисуса.

В 1534 году Франциск продолжил теологическое обучение и 24 июня 1537 года был рукоположен в священника. В ноябре 1537 года он вместе со своими шестью товарищами отправился в Рим, чтобы там встретиться с римским папой Павлом III. В 1540 году написал устав иезуитского ордена под названием «Формула института», который был утвержден буллой римского папы Павла III 17 сентября 1540 года.

Франциск Ксаверий стал первым миссионером в истории ордена иезуитов. Он посвятил большую часть своей жизни миссии в Индии и странах Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. После своего отплытия из Европы в 1541 году он провел оставшуюся свою жизнь в Индии с 1542 года по 1544 год, на Молуккских островах с 1545 года по 1547 год и в Японии с 1549 год по 1551 год.

В декабре 1547 года в Малакке Франциск Ксаверий познакомился с японцем из Кагосимы по имени Андзиро, который, услышав о Ксаверии в 1545 году, отправился в путешествие из Кагосимы в Малакку специально, чтобы встретиться с ним. Именно после знакомства с Андзиро Франциск принимает решение отправиться с миссией в Японию.

15 апреля 1549 года Ксаверий оставил Гоа, вновь посетил Малакку и прибыл в Кантон. В путешествии его сопровождали Андзиро, два других японца, а также отец Космэ де Торрес и брат Хуан Фернандес. С собой он взял подарки для «Короля Японии», которому намеревался представиться апостольским нунцием.

Франциск Ксаверий прибыл к берегу Японии 27 июля 1549 года, но из-за запрещения выходить на берег пробыл на борту корабля около Кагосимы до 15 августа 1549 года. Он сошел на берег в Кагосима, который был главным портом провинции Сацума (остров Кюсю). Как представитель португальского короля был принят 29 сентября 1549 года губернатором провинции Сацумы Симацу Такахисой (1514-1571). Андзиро принял крещение с именем Паоло-де-Санта-Фе и был переводчиком при Ксаверии. Были крещены и около ста родственников Андзиро.

Потом католический священник с октября по декабрь 1550 года жил в Ямагути. Незадолго до Рождества он отправился в Киото, чтобы встретиться с японским императором, что ему не удалось сделать. В марте 1551 года возвратился в Ямагути. Здесь ему было разрешено проповедовать перед даймё (крупный военный феодал средневековой Японии), но так как он не знал японского языка, то вынужден был ограничиться чтением вслух перевода катехизиса.

Ксаверий, в отличие от своих последователей, был человеком гибким и хитрым. Узнав, что в Японии бедность считалась пороком, Франциск сменил тактику миссионерской деятельности и стал проповедовать среди богатых японцев. В своих проповедях, чтобы донести до японцев христианское значение Бога, употреблял буддистский термин Дайнити, обозначавший одно из имен Будды. В конце концов, его более чем двухлетняя миссия в Японии оказалась успешной. В Хирадо, Ямагути и Бунго образовались первые католические общины.

Ксаверий обладал качествами великого миссионера, был харизматической личностью, имел огромный лингвистический талант и всегда без остановок рвался вперед. Его деятельность оставила огромный след в миссионерской истории Индии, Японии и Китая, указав путь для дальнейших поколений католических миссионеров, и не только иезуитов.

В скором времени в Японию прибыло миссионерское подкрепление, чтобы продолжить распространение христианской религии в стране. Правительству нравилось то, что с каждым новым португальским кораблем их торговля процветала. Португальцы завозили из своих земель много нового оружия и техники, а японцы, в свою очередь, могли купить новый товар и продать свой, чем и пополняли казну.

Проповедники христианства проявляли активность на острове Кюсю, но общины и учреждения открывались и на острове Хонсю. Первым князем даймё, который принял крещение, стал феодал Сумитада Омура в 1563 году. Уже к 1579 году в новую веру были обращены не менее 6 даймё. По подсчетам профессора истории Дальневосточного федерального университета Виталия Севостеева, к концу столетия отцы иезуиты обратили в христианство 150 тысяч японцев. Польский же католический историк Юзеф Дремлюг называет большую цифру: по его словам, число японцев-христиан к концу века достигло миллиона человек.

Впрочем, причина такого быстрого распространения христианства была не только в экономических выгодах. Жизнь японского крестьянина была нелегка, однако и после смерти он не мог рассчитывать даже на покой. Буддизм перед достижением нирваны требовал многочисленных перерождений, а религия синто гарантировала попадание в Страну желтых источников — обитель смерти. Христианство привлекало японцев своей очень простой и ясной сотериологией, предлагая простой путь к спасению и вечной жизни.

Труднее всего решался вопрос с крещеными самураями. Воинский кодекс Бусидо принципиально расходился с христианскими заповедями и учением Христа. Однако и тут японские самураи нашли то, что могли почерпнуть у католических миссионеров: жесткая дисциплина, отказ от всего житейского, освобождение сознания от мирских привязанностей и безоговорочное послушание были хорошо понятны самураям.

Для аристократии христианство стало новым модным течением. В атрибутах одежды модников и модниц часто можно было увидеть крест. Особенно увлеченные японцы даже разучивали «Ave Maria» и «Pater nostra», напевая их с характерным акцентом. Способствовали этому и торговые отношения с португальскими купцами.

Важным для распространения и закрепления католичества в Японии являлось и то, что вместе со своим феодалом христианство должны были принять сюзерены и крестьяне. Это приводило к тому, что потомки обращенных не отрекались от веры даже во время последующих гонений.

Японские владыки быстро поняли, что к христианству можно обращаться как к политическому инструменту. Со второй половины XV века Япония находилась в состоянии раздробленности и междоусобной войны. Конец этому положил Ода Нобунага — некоронованный сёгун и объединитель Японии.

Подавляя восстания и расширяя свои владения, Нобунага часто прибегал к использованию огнестрельного оружия, разработанного японскими мастерами на основе португальских аркебуз. Так, в 1571 году, в день архангела Михаила, под предлогом борьбы с неверными Нобунага очистил храм Энрякудзи от буддистских монахов-воинов, не желавших ему подчиняться. А в 1584 году правоверные князья Симадзу и Арима уничтожили противников-язычников близ острова Симабара.

После смерти Нобануги правителем Японии стал выходец из крестьянской семьи Тоётоми Хидэёси. В 1587 году он издал указ, согласно которому все христианские миссионеры обязаны были покинуть страну в течение 20 дней. При этом иностранные купцы могли остаться.

Приказ оказался полной неожиданностью для проповедников. До этого Хидэёси поощрял строительство католической церкви близ его резиденции, а в Нагасаки открывались мастерские по производству икон и типографии, переводившие Священное Писание. Более того, в 1583 году в Европу было отправлено посольство из четырех японских аристократов, которые должны были побывать у папы римского и изучить западную культуру.

Пика влияния в Японии христианство достигло в 1596 году, когда у берегов Сикоку потерпел крушение корабль «Сан Фелипе», принадлежавший испанцам. Японцы конфисковали весь груз, после чего между ними и иезуитами возникли некоторые противоречия. Христианство опять начало распространятся. Хидэёси опять пришел в ярость, последствием чего стала казнь 26 христиан в 1597 году, среди которых были не только иностранцы, но и японцы. Христиан распяли на крестах в Нагасаки.

В 1600 году к власти пришел Иэясу Токугава, который изначально терпимо относился к христианству в Японии. В начале своего правления он отменил антихристианские указы своего предшественника, желая заручиться поддержкой всего населения, в том числе и христианского, населявшего остров Кюсю и западную часть Хонсю.

Позже Англия и Голландия стали интенсивно пополнять японскую казну, пытаясь через это оказывать влияние на сёгуна и влиятельных даймё, что не могло нравиться Токугаве. По мере укрепления власти сёгуна и централизации страны, был взят курс на самоизоляцию Японии от всего остального мира. Христиане, как представители чужеземной культуры, также подверглись гонениям в 1614 году, когда Иэясу распорядился выслать миссионеров. Многие выехали, но японские христиане ушли в подполье и продолжали свое служение.

Но это была лишь прелюдия. Сын Иэясу, Хидэтада, став сёгуном в 1618 году, превратил преследования христиан в жестокие истязания. В 1633 году японцам без официального разрешения было запрещено покидать пределы страны. Запрещалось возвращаться всем проживавшим к тому времени за границей.

В 1637 году в Самабара недалеко от Нагасаки вспыхнуло восстание против политики сёгуната. Почти все восставшие были христианами. Токугава направил для подавления восстания 200-тысячную армию, но 30 тысяч повстанцев, укрывшись в замке Хара, долгие месяцы выдерживали осаду. Все, оставшиеся в живых, были казнены. В 1638 году из страны были высланы все португальцы, а в 1641 году были запрещены все контакты с иностранцами.

Верующих во Христа заставляли отрекаться от веры, а сопротивляющихся били, жгли или бросали в котел с кипящей серой. По стране прокатились восстания христиан, что привело к незначительным послаблениям.

Но потом гонения были вновь усилены. Исповедание христианской веры каралось смертной казнью.

Потомки казненных христиан в течение семи поколений считались подозрительными. Каждый год они обязаны были приходить в определенный буддийский храм и отрекаться от Христа. При этом их заставляли попирать ногами христианские символы. Такое положение сохранилось вплоть до падения сёгуната в XIX веке.

После начала гонений тысячи японских христиан устремились за пределы страны. Волна эмиграции была направлена на юго-восточную Азию: на Филиппины, Яву, Тайвань. К 1635 году в этом регионе проживало уже от 80 до 100 тысяч японских католиков.

Несмотря на жесточайший запрет, христианское влияние проникало в Японию и в период самоизоляции. Христианская литература попадала в Японию в основном из Китая. Там ее переводили на японский язык и нелегально доставляли на острова через мелких китайских торговцев. Переводами занимались о. Матео Ричи в Пекине и о. Жюль Алени в Фудзяни. Литературы было так много, что в 1630 году в Нагасаки было учреждено специальное ведомство, следившее за ее изъятием и уничтожением.

До 1660 года было замучено 3000 японцев, исповедующих христианство. Голландия и Португалия прервали связи с Японией. Въезд в страну и выезд из нее был запрещен. Япония стала закрытой и недоступной.

Православие в Японию проникло на 300 лет позже, чем отцы-иезуиты. Первым ортодоксальным проповедником в Японии стал отец Николай (в миру Иван Касаткин), который в 1861 году, еще до официальной отмены запрета на исповедание христианства, обосновался на юге Хоккайдо в городе Хакодатэ. В честь отца Николая назван кафедральный собор Воскресения Христова — Николай-до — в Токио.

За редким исключением, японцы не контактировали с иностранцами вплоть до 1853 года, пока коммодор Перри на «черных кораблях» второй раз не открыл страну западной экономике. За торговцами на архипелаг вновь потянулись проповедники. На этот раз — протестантские.

В 1859 году, после заключения Японией Ансэйских договоров, христианские миссионеры вновь получили право посещать страну как иностранные граждане. Однако запрет на исповедание христианства японцами не был снят. Так, в 1865 году в районе Оура города Нагасаки французская католическая миссия построила церковь, которой тайком ведало несколько подпольных христиан. Контакт с верующими был восстановлен, однако местные власти обнаружили их и казнили.

Репрессии продолжались даже после реставрации Мэйдзи в 1868 году, когда Япония вступила на путь модернизации и вестернизации. В 1868 и 1870 годах правительство провело показательные казни японских христиан в Нагасаки, что вызвало осуждение европейских государств и США.

Только в 1873 году, под давлением извне, японские власти сняли запрет на христианство, позволив свободно проповедовать и исповедовать его. В конце XIX века в Японии действовали римско-католическая церковь, протестантский союз христианских церквей Японии, англиканская церковь и русская православная церковь.

Но вернемся к роману Эндо. Небольшой эпизод из истории христианства в Японии позволяет писателю показать, насколько трудно проходил духовный слом в жизни простых японцев. В романе «Самурай» автор описывает, как группа японских самураев низкого ранга во главе с Хасэкурой Цунэнагой, а также с переводчиком, который является священником-миссионером отцом Веласке, отправляется с первой в истории Японии дипломатической миссией в Новую Испанию (Мексика), в Испанию, а затем в Ватикан.

Прототипом отца Веласке стал реальный человек Луис Сотело, член ордена святого Франциска, причислен к лику блаженных папой Пием IX в 1867 году. Эндо раскрывает неоднозначность характера Веласко.

А вот прототипом Самурая стал сам писатель. Эндо писал об этом: «Я был вдохновлен биографией Хасэкуры <…>. Это перестройка моего внутреннего духовного я, поэтому эту книгу нельзя назвать историческим романом, в полном смысле этого слова. Чем больше я углублялся в расследование, тем больше я понимал, что здесь есть человек, в котором я мог бы отразить себя — Хасэкура и я были как один человек». Именно благодаря этому персонажу писатель смог показать, с какими сопротивлениями, сомнениями и внутренними противоречиями стакивались новообращенные христиане в Японии.

Сегодня примерно 2% населения Японии – христиане. Христианство в Японии стало скорее модой, нежели религией. Христианские церкви можно увидеть даже в самых маленьких городах. Много японцев венчаются и женятся по христианским обрядам.

Однако христианство все-таки оказало влияние на формирование японской общественно-политической мысли нового времени. В частности, христианские идеи любви, милосердия к ближнему, свободы и равенства способствовали возникновению японского политического и социального либерализма, а затем — парламентаризма. Усилиями христианских проповедников появилась новейшая японская система образования. Японские христиане были основным двигателем в общественных движениях против пьянства и проституции. Благодаря христианским организациям в Японии были созданы многочисленные благотворительные общества, больницы, центры инвалидов, детские дома.

Христианство подарило стране Восходящего солнца выдающихся наставников. Таким был Утимура Кандзо (1861-1930), протестант, директор первой высшей школы. Он также был основателем Бесцерковного движения, одного из первых коренных японских христианских движений. Его автобиография «Почему я стал христианином?», в которой уделено много внимания его обращению в христианство, оказала сильное влияние на молодежь того времени.

Джозеф Харди Ниидзима (Дзё Нидзима) (1843-1890), протестант и основатель университета Досися, одного из крупнейших университетов страны. Протестант Инадзо Нитобэ (1862—1933), стал также основателем первого токийского женского христианского университета, а протестантка Цуда Умэко (1864—1929) открыла учебное заведение Дзёси Эйгаку Дзюку, теперь университет Цуда.

В XX веке два японца оказали большое влияние на протестантское богословие: Косукэ Кояма, которого считают одним из ведущих деятелей мирового христианства, и Кадзо Китамори, который написал «Теологию божественной боли».

Христианин, правозащитник и писатель Тоёхико Кагава был номинирован на Нобелевскую премию мира и на Нобелевскую премию по литературе, очень много сделал для основания школ для бедных, больниц и церквей. А восемь премьер-министров Японии исповедовали христианство.