Время платить по счетам

Осеннее солнце только что коснулось крыш большого города. С минарета центральной мечети звонко запел азан и неспешно поплыл над домами. Окна квартиры на четвертом этаже серой «хрущевки» были приоткрыты, и прохладный утренний ветерок, врываясь в них, растворял застоявшееся тепло. На полу комнаты трое мужчин уверенными, привычными движениями совершали намаз, синхронно вставая, опускаясь на колени и простираясь ниц.

Закончив молитву, они сели, поджав под себя ноги. Лица их были одухотворены и спокойны. При этом двое сидели, повернувшись лицами к третьему, который был заметно старше их. Не спеша оглядев присутствующих, он произнес: «Братья, мы долго ждали этот день. Пусть Всевышний даст твердость каждому сделать то, что он должен сделать». Двое помоложе кивками выразили свое согласие, а один из них вполголоса добавил: «Иншаллах!»

В это же время на другом конце города в семье Аскера и Фатимы начиналось обычное, ничем не примечательное утро. Сын-второклассник заканчивал завтрак, двое других детей еще лежали в постели. Аскер взял ключи, собираясь прогреть автомобиль, но тут же выронил их на пол. От шума окончательно проснулась и заплакала двухлетняя Жаннет. Улыбаясь, Фатима попросила мужа перед уходом подержать дочь на руках.

Поцеловав жену и дочь, сержант полиции Аскер Нукуев помог сыну водрузить рюкзак с учебниками на спину и вышел вместе с ним за ворота. Вдвоем они сели в машину и поехали в сторону школы, откуда Аскер отправился прямиком на службу. В то ясное утро никто в этой счастливой семье еще не знал, что видит мужа и отца в последний раз.

 

В поисках прямого пути

Азамат впервые попал в мечеть в самом начале 10-го класса. К тому времени он уже задавал себе вопросы о смысле жизни и о том, что будет после нее. Вскоре Хасан, его лучший друг, привел его на квартиру к знакомому имаму, где читали Коран, Хадисы и труды исламских богословов.

Здесь Азамат впервые услышал, что в местной мечети не учат истинному Исламу. Настоящие мусульмане должны жить по законам Шариата. Недостаточно лишь ходить на молитву, а в обычной жизни подчиняться законам светского общества. Он узнал, что джихад – это не только борьба с грехом и страстями; это борьба за покорность Шариату во всех сферах жизни. Если потребуется – то с оружием в руках.

Время с новыми друзьями пролетало легко и интересно. Казалось, что они излучают какую-то силу и уверенность, что они знают правду, которая осталась незамеченной или игнорируется остальными. Он хотел быть вместе с ними, хотел подражать им и учиться у них. Самое важное – они постоянно вспоминали Аллаха, во всем покоряясь Его воле. С их помощью Азамат впервые начал серьезно заниматься спортом. Проводя долгие часы в общении с этими людьми, он стал возвращаться домой намного позже обычного.

Поначалу перемены в сыне вызывали у родителей Азамата радость: еще бы – ведь он ходит на молитву, а не бесцельно проводит время на улице! Но вскоре они стали испытывать некоторое беспокойство, которое однажды переросло в открытую тревогу. В тот день за обедом между Азаматом и матерью произошла следующая беседа: 

– Сын, почему ты приходишь домой так поздно? … Неужели нужно так долго молиться?

– Мы не только молимся, мама. Мы изучаем нашу религию.

– И чему же вас там учат, сынок?

Азамат минуту помолчал. Было видно, что он не без труда подбирает нужные слова.

– Знаешь, мама, что нужно сделать, чтобы попасть в рай?

– Скажи мне, ты же знаешь …

Азамат опять помедлил. Затем, не поднимая глаз, произнес:

– Нужно убить полицейского.

Сердце матери вздрогнуло и тревожно забилось. Она смотрела прямо на сына, но он все так же не поднимал глаз.

– Сын, тогда начни с меня!

– Нет. Мать нельзя трогать. Но полицейского можно.

– Но ведь у него тоже есть мать! У него есть дети! Что ты говоришь такое, сынок! – вскричала мать. Она встала, пытаясь еще что-то сказать и протянула руки к сыну. Но Азамат не дал ей договорить. Он поднялся из-за стола, мягко отвел ее руки в сторону, развернулся и, взяв куртку, вышел из квартиры.

После ухода Азамата мать сразу же позвонила мужу. Исмаил работал вахтовым методом в Красноярске – в родном городе было сложно отыскать работу. С плачем Зухра рассказала отцу о разговоре с сыном. По голосу было слышно, что отец глубоко расстроен: «Не переживай, мать. Я вернусь через три недели, и мы поговорим с ним по-мужски».

 

Билет в рай

В то утро Азамат пришел в знакомую по прошлым встречам квартиру, повинуясь вчерашнему звонку Баймурзы. Наставник был почти на 10 лет старше Хасана и Азамата, поэтому его слова никогда не оспаривались. После молитвы Баймурза подошел к окну и немного постоял в раздумьи. Сразу за городом начинались и уходили вдаль покрытые лесом склоны кавказского предгорья. Над ними в ярких лучах солнца блестели покрытые вечными льдами пики большого Кавказа.

Пока Азамат и Хасан накрывали на стол, Баймурза прошел в прихожую и вынул из сумки сверток. Развернув его, он положил на стол два пистолета ПМ и четыре обоймы, заполненные желтыми патронами.

– Ну что, парни, пришло время перейти от слов к делу! – усмехнулся Баймурза. Он протянул один ствол Азамату и второй Хасану. Холодная рукоятка, блестящий металл, приятная тяжесть в руке. Хасан направил его в стену: вот бы пострелять! «Успеешь еще», – опять улыбнулся старший. Эти два наивных новичка еще не знали всех деталей задания, которое сегодня предстояло выполнить их группе.

Старенькая «Нива» с едва читаемыми номерами свернула с оживленной улицы и остановилась за перекрестком, где было немноголюдно. За рулем сидел Баймурза, на заднем сидении – Азамат и Хасан. Слева располагались городские бани, не работающие уже несколько лет. Напротив – пожарные ворота автобусного парка. Баймурза знал, что этот глухой уголок служит частым прибежищем для местных наркоманов, и что полицейские совершают ежедневный обход участка примерно в одно и то же время.

Он достал из сумки небольшую видеокамеру. Момент должен быть отснят на пленку, чтобы ни у кого из братьев не осталось сомнения в том, что задание выполнено. Несколько минут напряженного ожидания, и вот из-за поворота появились машина, раскрашенная в цвета полицейского патруля. Она остановилась в десяти метрах от «Нивы». Из дверей вышел человек в полицейской форме и неспешно направился к их автомобилю, времени от времени отвечая на короткие вызовы по рации, висевшей у него на плече. Второй полицейский оставался за рулем.

Баймурза быстро повернулся к сидящим сзади и коротко скомандовал: «Снять оружие с предохранителей! Азамат – ты стреляешь в водителя. Хасан – ты берешь на себя идущего. Я прикрываю. Вперед!»

Сердце Азамата бешено колотилось: казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Страх сковал ноги, но на Кавказе страх — это порок, а поэтому он собрал всю волю в кулак, чтобы овладеть собой. Однако мешало еще одно: мозг свербила мысль о том, правильно ли это – выстрелить в человека, которого ты видишь впервые в жизни? Который не сделал тебе ничего плохого. И у которого, скорее всего, тоже есть мать …

Мысли Азамата перебил резкий окрик Баймурзы. В ту же секунду Хасан выскочил из машины и, направив пистолет прямо в идущего полицейского, с десяти шагов выстрелил ему в грудь. Азамат открыл дверь со своей стороны и увидел, что второй полицейский, широко раскрыв от удивления глаза, на мгновение растерялся. Но в ту же секунду он протянул руку к автомату на заднем сидении. Больше терять времени было нельзя. «Стреляй!» – закричал Баймурза.

Не отдавая себе отчет в том, что делает, Азамат нажал на спуск. Затем еще раз. Две пули одна за одной ударили в лобовое стекло полицейской «Приоры». Было видно, как голова водителя свесилась на грудь.

В этот момент Баймурза выскочил из машины и подбежал к стоящему в растерянности Хасану. Прямо перед ним на спине лежал раненный полицейский. Он был еще в сознании. Глаза его смотрели прямо в лицо Хасану, а губы беззвучно шевелились.

 – Добей его! – прокричал Баймурза. Но Хасан словно застыл. Казалось, что рука, в которой он держит оружие, не в силах подняться еще раз.

– Тогда ты добей его! – закричал Баймурза, повернувшись к Азамату. Но Азамат не мог оторвать взгляд от глаз раненого, который теперь смотрел прямо на него.

– Сопляки! – закричал Баймурза, и, выхватив свой пистолет, сделал один за другим два выстрела в голову лежащему. «Бегом в машину!» – скомандовал он и бросился к полицейскому автомобилю.

Через секунду он уже садился в «Ниву», держа в руках два потертых автомата, сумки с магазинами и два служебных удостоверения. Быстро бросив все это на сиденье, он завел автомобиль. Еще через пару минут они уже покидали город, сворачивая на проселочную дорогу.

Одно из удостоверений раскрылось при падении, и Азамат мог видеть фотографию с печатью, справа от которой было написано: «Нукуев, Аскер. Служебное звание: сержант».

 

Случайных встреч не бывает

Москва. Шум, суета, десятки тысяч лиц мелькают перед тобой каждый день, и ни одно не запечатлевается в памяти. Все куда-то спешат, каждый думает о чем-то своем. Кажется, в этом городе можно прожить вечность и все равно чувствовать себя одиноким.

Азамат уже второй месяц здесь. Он уехал сразу после «задания», надеясь отсидеться на съемной квартире вместе с другими земляками. Один из них – студент, а двое других подрабатывают ремонтом квартир. Однако ближе всего он сдружился именно с Муратом, который учится на втором курсе университета. С ним всегда находились общие темы для разговора.

Есть дни, о которых хочется помнить, но они выветриваются из памяти. Есть дни, которые хочется забыть, но это невозможно. Снова и снова то утро прокручивается в памяти. Глаза умирающего милиционера, почти такого же молодого, как и он сам … Испуганное лицо мамы и ее слова: у него ведь тоже есть мать! Как часто, пробудившись ночью, Азамат ворочался на постели, силясь выбросить эти картины из головы! Действительно ли это нужно Всевышнему? Помогает ли это установить Его волю в мире?

В ту пятницу после занятий Мурат собирался пойти в студенческое общежитие, чтобы вместе с однокурсниками поработать над курсовым проектом. Когда он предложил Азамату пойти вместе с ним, тот согласился, надеясь сменить обстановку.

Мурат принялся обсуждать с Сергеем и Виктором детали курсовой, а Азамат оглядывал комнату. На книжной полке среди других книг ему бросился в глаза экземпляр Корана. На столике у кровати он заметил еще одну книгу, на обложке которой крупными буквами было написано: «Новый Завет». Азамат подошел к столу и перевернул несколько страниц. «Чья это книга?» – повернувшись к студентам, перебил он оживленную дискуссию.

– Моя, – ответил Виктор, посмотрев на Азамата.

– Читаешь?

– Читаю, – утвердительно кивнул тот, посмотрев Азамату прямо в глаза и дружелюбно улыбнувшись.

– Интересно, что здесь сказано о том, как попасть в рай? – сам не зная почему, задумчиво спросил Азамат. В ответ на это Виктор встал и, оставив Мурата с Сергеем обсуждать проект, поближе подошел к Азамату.

– Только мне нужно знать не вообще, а если человек … преступник. Ну, скажем, убийца. Или … соучастник в убийстве. Он может попасть в рай? – уточнил свой вопрос Азамат, медленно подбирая слова.

– Да, может, – ответил Виктор и взял из его рук Новый Завет. Полистав, он открыл его где-то посредине. Азамат заметил надпись вверху страницы: Евангелие от Луки, глава 23.

– Здесь есть история о двух преступниках, которых распяли в один день с Иисусом. Одного повесили справа, другого слева от него.

– Чем же они провинились? – скептически спросил Азамат.

– Вообще-то преступников было трое. Старшего из них звали Варрава. Вот тут сказано, что их приговорили на распятие за «произведенный в городе бунт и убийство». Они не были уголовниками в обычном смысле. Это были зилоты, то есть ревнители, которые боролись против римской власти.

– Зачем же бороться против власти? – с интересом спросил Азамат.

– Затем, что оккупационная власть, по их мнению, была безбожной. Зилоты верили, что, убивая римлян, они помогают приблизить наступление Божьего царства. Они хотели жить только по законам Бога, а не римской власти, – ответил Виктор.

– Интересно… – произнес Азамат, глубоко задумавшись о чем-то своем.                         – Но ты сказал, что их было трое. Почему же распяли двоих?

– Дело было перед большим праздником. По традиции в праздник одного осужденного отпускали на свободу – того, кого выберет народ. Пилат, римский губернатор, хотел отпустить Иисуса, потому что видел, что он невиновен. Но когда он спросил об этом толпу, они стали кричать: «Отпусти нам Варавву!» Если ты не против, я прочитаю, что было дальше.

«Пилат хотел отпустить Иисуса, но они кричали: «Распни, распни Его!» Пилат в третий раз спросил: «За что? Какое зло сделал Он? Я не нашёл за Ним никакой вины, за которую Он мог бы быть приговорён к смерти. Я прикажу бичевать Его, а затем отпущу!» Но они продолжали громко кричать и настаивать, чтобы Иисус был распят. В конце концов криками они добились своего. Пилат согласился выполнить их требование. Он освободил, как они и просили, того, кто находился в темнице за бунт и за убийство, а Иисуса отдал на их волю» (Лк. 23:20-25).

– Какой-то бесхребетный этот Пилат ... Впрочем, неважно. Ты так и не ответил на мой вопрос: как попасть в рай? – несколько нетерпеливо спросил Азамат.

– Я как раз подхожу к этому, не спеши.

«С Иисусом вели на казнь и двух преступников. Когда они пришли на место, называемое Лобным, там распяли и Его, и преступников, одного по правую, а другого по левую сторону от Него. Иисус говорил: «Отец, прости им, ведь они не знают, что делают». Солдаты разделили между собой одежду Иисуса, бросив жребий. И стоял народ и смотрел. Начальники же смеялись над Ним: «Спасал других! Пусть теперь спасёт Самого Себя, если Он Избранник Всевышнего!»» (Лк. 23:32-35).

–  А вот и ответ на твой вопрос. Слушай внимательно:

«Один из распятых преступников оскорблял Его, говоря: «Разве Ты не обещанный Мессия? Спаси Себя и нас!» Другой же унимал его и говорил: «Побойся Всевышнего! Ведь ты приговорён к тому же. Мы наказаны справедливо и получили по заслугам, а Этот Человек не сделал ничего плохого». И сказал: «Иисус, вспомни меня, когда вернёшься как Царь». Иисус ответил ему: «Говорю тебе истину – сегодня ты будешь со Мной в раю»» (Лк. 23:39-43).

Последние слова Виктор прочитал медленно и громко, отчетливо произнося каждое слово. Затем он посмотрел на Азамата:

– Как ты думаешь, чем эти два преступника отличались друг от друга?

Не дождавшись ответа, он продолжил:

– Неважно, кто из них сделал больше зла за свою жизнь. Важно то, что один из них осознал, что согрешил – не только перед людьми, но и перед Богом. Он поверил, что Всевышний может простить его грехи и принять его в рай. Поэтому он обратился к Иисусу со словами раскаяния. И этого оказалось достаточно.

Собеседники задумчиво помолчали минуту. Затем Азамат спросил:

– Что было дальше?

– Вечером солдаты перебили обоим преступникам голени. Так делали для того, чтобы скорее наступила смерть.

– А причем здесь голени?

– Дело в том, что человек, распятый на кресте, дышал с большим трудом, приподнимаясь для каждого вдоха на пробитых гвоздями ногах.

– Представляю себе, что он чувствовал!

– Когда голени перебивали, распятый умирал от удушья уже через несколько минут. Вечером с крестов сняли три холодных тела. Людям казалось, что судьба всех троих одинакова. Ведь все они были мертвы.

–  А что, разве не так? – усмехнулся Азамат.

– Так. Но мертвыми были только их тела. А их души продолжали жить. И вот здесь самое важное – двое из них уже в тот вечер были в раю. А третий оказался в аду, в ужасе вечных мучений …

Азамат кашлянул и постарался направить тему разговора в другое русло.

– Ты сказал, что они боролись за царство Бога. А разве это неправильно – бороться с неверными, с теми, кто против Бога?

– Неужели ты и вправду думаешь, что Всевышний нуждается в твоей и моей защите? Он сам в силах установить Свое царство, когда придет для этого время.

 

Дискуссия затягивается

В этот момент Азамат, с некоторым опасением обнаружив в себе интерес к словам Виктора, постарался припомнить все, что слышал в мечети и на общениях с братьями. Уверенность в непоколебимой правоте своей веры охватила его и, едва сдерживая насмешку, он сказал:

– Ты сейчас читал мне из Евангелия. Мы называем эту книгу Инджил и знаем, что ученики пророка Исы, мир ему, исказили его учение! Этой книге нельзя доверять.

В ответ Виктор, тоже не без доли иронии, предложил:

– Вот перед тобой Евангелие – будь добр, подскажи: кто, когда, и что именно изменил?

– Ну, насколько я знаю, так написано в Коране, – уже без прежней уверенности произнес Азамат.

Виктор взглянул на собеседника и твердо сказал:

– На самом деле в Коране написано прямо противоположное.

Он протянул руку к книжной полке и снял оттуда Коран. Открыв его на пятой суре, он повернул книгу к Азамату:

  – Читай сам.

Тот медленно прочитал вслух указанные аяты:

«Вслед за пророками Мы отправили Ису, сына Марйам, с подтверждением истинности того, что было до него в Торе. И Мы даровали ему Инджил, а в нем – свет и праведный путь в подтверждение тому, что в Торе, и наставление для богобоязненных. Пусть последователи Инджила судят согласно тому, что Аллах ниспослал в нем. А кто не будет судить согласно тому, что ниспослал Аллах, тот – грешник» (Коран, 5:46-47).

Когда Азамат остановился, Виктор продолжил:

– В Коране действительно говорится, что некоторые люди искажали Тору своими устами. Но там не сказано, что Бог позволил кому-либо исказить текст священных Писаний. Ведь один из столпов Ислама – это вера во все Писания, а не в одно, не так ли?

– Мы верим, что люди испортили все книги Всевышнего, кроме последней – Корана! – ответил Азамат.

– Ты хочешь сказать, что Бог не смог сохранить Свои предыдущие Писания? Тогда откуда мы знаем, что Он смог сохранить последующие?

– Хорошо, допустим, ты прав. Но ты ведь не станешь спорить, что существует множество версий Инджила. А Коран только один!

– Есть около 5000 древних рукописей Евангелий, но это не разные версии, это множество копий одного и того же текста. Да, между ними иногда встречаются разночтения – в основном, это ошибки переписчиков, которые копировали тексты от руки. Но когда ученые сравнили рукописи между собой, выяснилось, что они совпадают на 99.9%. По словам известного исследователя древних текстов Фредерика Брюса, «ни одно из существующих разночтений не ставит под сомнение личность и учение Христа». Другими словами, во всех рукописях – один и тот же Иисус и одни и те же Его слова!

– Зато в Коране, как известно, вообще нет разночтений! Он с самого начала и до наших дней остается одинаковым, – парировал Азамат.

– Разве ты не знаешь, что первоначально были и другие версии Корана – они отличались друг от друга числом и порядком расположения аятов, отдельными словами или выражениями, пропуском или добавлением слов или фраз, некоторыми орфографическими особенностями? Разночтения в тексте грозили расколом внутри мусульманской общины, и тогда халиф Осман приказал оставить одну версию Корана, а остальные собрать и сжечь.

– Я что-то слышал об этом. Но скажу честно, в нашем кругу эта тема редко обсуждается. В любом случае я уверен, что решение халифа было правильным.

– Я тоже не сомневаюсь в этом. Я хочу лишь сказать, что в отличие от мусульман христиане в первые три века не обладали властью. А потому и не могли приказать уничтожить все копии Евангелий по всей империи, оставив только одну.

На этом Виктор остановился и внимательно посмотрел в лицо Азамату:

– Но самое главное даже не это.

– А что же? – спросил Азамат, тоже вглядываясь в глаза Виктору.

– Важно то, что в седьмом веке, когда была написана пятая сура, Инджил уж точно ничем не отличался от того, который есть у нас сейчас.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что Пророк Ислама назвал Евангелие, которое ты только что держал в руках, светом, праведным путем и наставлением для богобоязненных. И добавил, что те, кто не следует ему – распутники. Есть о чем подумать, не правда ли?

Азамат немного помолчал и, повернувшись к Виктору, c усмешкой спросил:

– Ты хочешь, чтобы я считал Иисуса Богом? Для нас он только пророк.

Виктор, тоже улыбнувшись, ответил:

– Нет. Я хочу, чтобы ты считал его хотя бы тем, кем считал его Пророк Ислама.

– Ну и кем же?

– Давай откроем 4-ю суру. Видишь, здесь сказано, что он есть Слово и Дух Всевышнего (Коран, 4:171). Обрати внимание: он не просто получил слово от Бога, как другие пророки. И не просто Дух подкреплял его, как других пророков. Иисус сам есть Дух и Слово Всевышнего. В Евангелии об этом говорится так: «В начале было Слово, и Слово было с Богом … Всё, что существует, было сотворено через Него … И Слово стало Человеком и жило среди нас» (Ин. 1:1,14).

– Да, я читал в Коране, что Иса родился от Духа, которого Аллах вдохнул в Марьям, – ответил Азамат.

– Значит, ты тоже веришь, что в отличие от всех остальных людей, он родился без участия человеческого отца? – уточнил Виктор.

– Очевидно, что это так, – согласился Азамат. - Но, если быть честным, я никогда до конца не понимал, зачем это было нужно, если он только один из пророков.

Виктор отложил Евангелие в сторону и снова взял в руки Коран:

– Я думаю, ответ на твой вопрос можно увидеть в этих словах: «Я посланник Господа твоего, чтобы даровать тебе мальчика чистого. И сделаем Мы его знамением и милосердием для людей» (Коран, 19:20-21).

– Потрудись объяснить, что ты имеешь в виду, – попросил Азамат.

– Смотри, мы оба верим, что Всевышний милостив и желает простить грешников. Но Он справедливый и должен покарать их. Вот почему нужна жертва искупления – праведник, который понесет на себе наказание за всех остальных, и этим удовлетворит справедливость Бога. Этот человек должен быть чистым, то есть, безгрешным. Если бы Иса родился от Адама, он был бы грешником, как мы. А значит, должен был бы умереть за свои грехи, а не за наши. 

– Я слышал что-то похожее раньше. Но я не могу понять: как может один человек понести грехи другого? … Разве можно выкупить человека от Божьего суда?

Виктор немного подумал прежде, чем ответить: 

– Азамат, каждый год вы празднуете Курбан-байрам. Ангел повелел Ибрахиму по воле Аллаха принести своего сына в жертву. Но во время жертвоприношения он дал пророку барана в качестве замены сына.

– Так и есть. Мы верим, что за преданность Ибрахима и его душевную чистоту Аллах даровал мальчику жизнь!

– Давай снова откроем Коран: «Мы выкупили его великой жертвой» (Коран, 37:1-7).  Бог даровал мальчику жизнь потому, что заплатил за него большую цену. Как ты думаешь, баран – это достаточная цена, чтобы выкупить человека от смерти?

Подумав некоторое время, Азамат ответил:

– Наверное, нет ... Выкупить можно только тем, что равноценно. Никто ведь не поменяет бриллиант на пластиковую побрякушку.

– Вот именно, Азамат. Баран был только символом настоящей жертвы искупления – той, что принес Иса. В Инджиле о нем сказано: «Вот жертвенный ягнёнок Всевышнего, Который берёт на себя грех мира» (Ин. 1:29).  Любой, кто поймет, что он грешник, и поверит в жертву Исы, получит прощение грехов. А значит, право войти в рай – даже преступник на кресте.

Беседа двух увлеченных религией молодых людей продолжалась еще более часа. По дороге домой Азамат впервые задал себе вопрос, который никогда раньше не приходил ему в голову: «Правильно ли мы читаем свою собственную Книгу? А что, если Пророк верил в Ису не так, как меня учили?» … Впрочем, со временем острота этого вопроса притупилась, и Азамат с погрузился в повседневную жизнь.

 

Тот самый день

После возвращения из Москвы пролетели две недели. Родной город гостеприимно встретил Азамата, вот только из старых друзей почти никто не выходил на связь. Как и он, все они скрывались в разных уголках страны, а некоторых, как ему стало известно, уже не было в живых ...

Одним морозным зимним вечером раздался телефонный звонок. Азамат бросил взгляд на экран – вызов поступил с номера Баймурзы. Наставник просил собраться для важного разговора и назвал адрес.

Утром, вызвав такси, Азамат нашел этот ничем неприметный дом в частном секторе города. Приветствия, радостные объятия, совместная молитва. Хозяйка дома – двоюродная сестра Баймурзы, – и две другие женщины готовили щедрое угощение.

Едва гости сели за стол, как дверь с шумом распахнулась. С улицы вбежал запыхавшийся мальчишка, сын хозяйки, с криком: «Полиция!» Почти сразу же послышался резкий голос, многократно усиленный мощными громкоговорителями:

– Дом окружен, сопротивление бесполезно! Всем сложить оружие! Выходить по одному! Руки за голову!

Сидящие за столом на мгновение застыли и переглянулись между собой. Первым среагировал Баймурза: вскочив из-за стола, он бросился к крышке погреба, укрытой толстым восточным ковром. Едва он спустился в него, как из отверстия показались пистолеты, ручные гранаты, стволы автоматов. Среди этого арсенала Азамат узнал два «Калашникова», те самые, потертые из милицейской машины.

Раздав оружие, Баймурза приказал женщинам и детям выйти из дома и сдаться полиции. Мужчины забаррикадировали дверь и принялись совещаться между собой о дальнейших действиях. Сохраняя молчание, Азамат внимательно слушал. Через минуту Баймурза приказал всем разделиться на группы и занять оборону у каждого окна. «Аллаху акбар!» – послышалось из дома и сразу же раздалась короткая очередь из автомата. В ответ послышалась хаотичная стрельба и хлопок снайперской винтовки.

Азамат мог видеть в окно, как к воротам подтягиваются БТРы. За ними, пригнувшись, перебегали омоновцы. Один из них держал в руках гранатомет системы «Шмель». Было очевидно, что счет идет на минуты.

Вопреки всему, Азамат не испытывал страха. Перед глазами вдруг возникло лицо матери – ее встревоженные глаза и протянутые к нему руки. Вспомнился отец, который всю жизнь тяжело работал, чтобы поднять на ноги четверых детей. Сердце Азамата наполнилось нежной любовью к родителям и болью о том, что им уже не суждено увидеться.

Вслед за этим ему вдруг вспомнились глаза умирающего полицейского, смотревшие прямо на него. Затем перед глазами живо предстали три креста и прибитые к ним люди, с трудом приподнимающиеся, чтобы набрать воздуха в легкие. В ушах послышалась молитва Распятого посередине: «Прости им, Отец, ведь они не знают, что делают».

Горькое сожаление о своих поступках вдруг охватило Азамата. Он опустился на колени и положил на них автомат. Подняв глаза к небу, Азамат негромко, но отчетливо произнес:

– Всевышний Бог! …  Я знаю, что виноват перед Тобой. Виноват в том, что происходит сейчас ... Но я верю, что Иса принес себя в жертву и за мои грехи. Прости меня ради него и вспомни обо мне, когда он вернется как царь …

Чистая, полная веры молитва полилась из сердца юноши. Вместе с ней на глазах появились слезы раскаяния. Впервые в жизни Азамат ощутил глубокую радость прощения – словно тяжелая ноша вдруг упала с его плеч ...

А в это время по окнам дома уже «работал» крупнокалиберный пулемет. Штукатурка большими кусками отлетала от стен. Из соседней комнаты раздался чей-то громкий крик. На кухне, вслед за сильным хлопком, начинался пожар, пламя которого постепенно охватывало коридор …

Через 20 минут все было кончено. Затихли звуки последних выстрелов, и было слышно только, как все сильнее потрескивал огонь, с жадностью поглощая деревянные перегородки дома.

 

Эпилог

Серое февральское утро. На город опустился густой туман. У здания республиканского УВД дежурит вооруженный охранник. Прямо перед входом – несколько мужчин и женщин. Их лица опущены к земле, на женщинах темные платки, на мужчинах черные шляпы. Еще вчера они не были знакомы, но горькая боль тяжелой утраты теперь соединила их навсегда. Женщины тихо плачут и вытирают глаза, мужчины изредка и негромко обмениваются словами.

К зданию подтягивается небольшой обшарпанный автобус. На нем этих людей доставят в городской морг, где сложены холодные тела, изувеченные пулями и огнем. С болью в сердце родителям предстоит опознать в них своих детей.

Глядя на убитых со стороны, можно было подумать, что каждого из них постигла одинаково печальная участь. Но было нечто, скрытое от людских глаз – один из них в тот самый момент уже видел Лик своего Создателя, и душа его пела от бесконечной, ни с чем несравнимой радости ...

Телеграм канал газеты - https://t.me/gazetaMirt