– Тут у меня один депрессивный просится к вам, – устало сообщил лейтенант Дуглас по телефону. – Я хотел направить его к психологу, но он хочет к капеллану.
Я посмотрел на часы. До обеда оставалось тридцать минут, и в мои планы не входило опаздывать на встречу с потенциальным волонтером, запланированную вне стен тюрьмы.
– Ну что делать, не пропадать же человеку, жду, – сказал я и положил трубку.
Не прошло и трех минут, как охранник объявил, что мистер Эдвардс прибыл. Я пригласил его в офис и был весьма удивлен, увидев перед собой молодого парня, скорее похожего на студента отличника, чем на гангстера: среднего роста худощавый парнишка, без наколок, шрамов, короткая стрижка, очки. Я предложил ему гостевое кресло.
– Меня зовут Тони Эдвардс и я здесь новенький, – начал он, то и дело бросая взгляды на книжные полки в офисе, – а перевели меня сюда из другого штата. Лейтенант Дуглас, наверное, сказал, что я депрессивный и не хочу жить. Это не так. Я хочу жить и даже надеюсь, что когда-нибудь окажусь на свободе.
– Правильный подход.
– Да, но у меня бывают вспышки гнева. После них наступает депрессия, и тогда я уже ничего не хочу. Впрочем, я работаю над этим.
– А что вызывает вспышки гнева, и как именно ты работаешь над этим?
Эдвардс задумался, а меня так и подмывало открыть его файл и узнать, за что он получил пожизненный срок. Он не был похож ни на одного из трех тысяч заключенных этой тюрьмы. Почему он здесь? Явно не насильник и не вор. Первых здесь не любят и, если таковые попадают сюда, их калечат. Вторых же сюда не направляют.
Пока я размышлял, Тони заговорил снова.
– Отчаяние, безнадежность и страх, что я здесь проведу всю жизнь, – ответил он на мой вопрос. Тогда я злюсь на всё и всех, и на себя в том числе. Готов совершить какую-нибудь глупость. Потом наступает апатия. Жить не хочется. А через несколько дней берусь за ум, читаю, молюсь, медитирую. Вот записался на вторую воскресную службу. Хочу записаться на разные классы. Бездействие меня убивает. Слышал про школу лидерства от моего соседа по камере, Кеннета. Он ходит на ваши классы. Я видел его конспекты. Это, собственно говоря, и есть главная причина моего визита...
– Есть такие классы, но они уже два месяца как начались...
– Я наверстаю! – Эдвардс поспешил заполнить паузу. – Мне действительно это нужно. Я понимаю, что у меня здесь нет никакого авторитета. Я одиночка, и я хочу учиться. Кеннет был в разных тюрьмах, но таких классов нигде не встречал и считает их лучшим, что он видел в своей жизни.
– Хорошо, – согласился я, безусловно польщенный его словами, – я тебе распечатаю материалы. В любом случае, безделие – благоприятная почва для депрессии.
И пока мой принтер печатал конспекты по экзегетике и герменевтике, я читал его дело. Он совершил преднамеренное убийство на почве ревности. Одного убил и двоих тяжело ранил...
Принтер замолчал, время вышло, конвоир пришел за моим гостем. Я вручил Тони конспекты и, попрощавшись, поспешил на встречу с волонтером. После обеда мой протестантский клерк Родри поведал мне более подробно историю этого парня. У заключенных свои каналы связи и источники информации.
Тони Эдвардсу было двадцать лет, когда на одной вечеринке он поссорился со своей подружкой Дженнифер. После ссоры она начала флиртовать с другим парнем, чтобы позлить Тони. Увидев это, он ушел с вечеринки, на которой не было недостатка ни в алкоголе, ни в «травке».
Спустя час он вернулся, но Дженнифер уже ушла с тем парнем. Охваченный гневом и ревностью, он вернулся домой, взял отцовский револьвер и отправился припугнуть соблазнителя и вернуть Дженнифер. Дома он их не застал, но поскольку городок был маленький и все друг друга знали, Тони быстро выяснил, что в этот поздний час Дженнифер с компанией отправилась на озеро в трейлере этого парня.
Подъехав к трейлеру, он услышал крики Дженнифер, доносившиеся изнутри. Кроме нее там было еще трое парней. Это было групповое изнасилование. В ярости он вытащил револьвер и выпустил три пули в замок. Затем открыл дверь и всадил оставшиеся три в насильников. Он не был хорошим стрелком, но в небольшом трейлере сложно было промахнуться.
Тони вызволил Дженнифер и усадил в свою машину. По дороге Дженнифер уговорила его вызвать скорую, так как парни в трейлере стонали, корчась от боли. Уже через час Тони Эдвардса арестовали.
Один из парней скончался, другие выжили. Так уж получилось, что отец выжившего насильника был полицейским. Он сделал все возможное, чтобы на суде Дженнифер изменила показания. Он не хотел, чтобы сына судили за изнасилование или даже за попытку.
Дженнифер изменила свои показания, сославшись на состояние алкогольного опьянения в момент группового секса. Потом она сказала Эдвардсу, что для его приговора это было не важно, а ей здесь жить. Он, конечно же, расценил это как предательство.
– Да уж, – сказал я, – история, достойная голливудского сценария. И все же, как его подружка согласилась отправиться ночью на озеро в трейлере с тремя парнями?
– Она поехала только с одним, остальные приехали позже, – ответил Родри. – И он сказал, что там будут другие девчонки и продолжение гулянки. Все очень просто, капеллан.
– Жаль парня, что тут сказать.
– Да уж, чудак и псих, но умный. Здесь его не трогают и считают, что он поступил правильно, защитив свою девушку, хоть она и стерва.
– Я его записал на лидерские классы. Примете?
– Если будет вести себя скромно, согласно своему статусу, никаких проблем не будет.
Я вспомнил, как в один из дождливых зимних дней мы все проходили вынужденный «карантин», объявленный после большой драки на тюремном дворе. Две недели не было никаких церковных служб, классов или прогулок, только дознания и разбирательства.
Именно тогда Родри рассказал о своем желании пройти заочно какие-нибудь библейские классы и получить базовое теологическое образование. Он хотел стать служителем и работать в тюремной миссии после освобождения. Получить официальное теологическое образование в тюрьме было невозможно, и я предложил, в том числе и от «карантинной скуки», организовать такие классы на месте.
Я составил учебный план и «изобрел» описания курсов по таким дисциплинам, как экзегетика и герменевтика, философия «для чайников», основы психологии, эннеаграмма - тест на девять возможных типов личности, искусство проповеди и душепопечительство. Наша цель была проста – вооружить необходимыми знаниями потенциальных лидеров в христианском служении, здесь в тюрьме и на свободе. Так и родилась «Школа лидерства» в тюрьме строгого режима.
***
Я почти с нетерпением ждал следующего класса. Было интересно увидеть, как Тони Эдвардс «вольется» в коллектив и в учебный процесс. Он действительно выделялся на фоне других заключенных своим умом, эрудицией и речью. Это было десятое занятие, и мы разбирали принципы историко-грамматического метода на примере текстов Евангелия от Иоанна. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог...»
– Пожалуй, самый сложный текст в Новом Завете, – начал я. – Понятно почему?
– Получается, что Бог был у Бога, – многозначительно заметил Родри. – Значит, два Бога?
– Ну и Дух Святой, – добавил Каранха, один из бывших лидеров крупнейшей тюремной мексиканской банды «Южан». – Итого уже три!
– Ну, все правильно, – решил прийти мне «на помощь» Ричард, темнокожий заключенный, проведший в этой тюрьме 15 лет. – Это же Троица – Отец, Сын и Дух Святой.
– Но Бог ведь один! Первая заповедь! Забыли? – пытался всех «запутать» Каранха.
Я предложил им подумать и обсудить это в группах и попытаться применить историко-грамматический метод толкования. Вскоре обсуждения прекратились. Тогда Тони поднял руку и задал вопрос:
– Этот метод предполагает лингвистические и исторические исследования. А как это возможно, если мы не знаем греческого текста?
– Еще как возможно, – парировал я, – и не надо обольщаться тем, что греческий решит все сложные вопросы. «Слово» в греческом тексте — это «логос». Но его можно перевести также как «мысль, значение, форма, причина, начало и т. д.». Чтобы выбрать понравившееся значение, нужно прочесть тысячу страниц комментариев и толкований, понять, как и где употреблялось слово «логос» две тысячи лет тому назад. В результате вы придете туда, где мы сейчас и находимся, то есть нам самим нужно будет выбрать «правильный» перевод. А сделаем мы это согласно той или иной церковной традиции, которая является третьим непризнанным, но реально существующим элементом историко-грамматического метода толкования Библии.
– Ну, а в принципе, мы же можем изучать греческий? – не унимался Тони.
– Ну да, – улыбнулся я, – греческий, а заодно уж и иврит с латынью в придачу!
Я ожидал дружный смех, но увидел перед собой лишь серьезные лица моих «учеников-головорезов» – правда де-факто «головорезов в прошлом».
– То есть, вы хотите изучать греческий язык?
– А почему бы и нет?! – вмешался Кеннет. – Вот наши братья мусульмане изучают арабский язык, и уже могут читать Коран!
– Там другая причина..., но, в принципе, все возможно верующему. Заодно и я повторю вместе с вами. Однако это будет отдельный класс, и попадут в него лишь те, кто на следующей неделе сдаст первый экзамен – выучит греческий алфавит, который я вам сейчас распечатаю, и напишет его без шпаргалок.
***
На первый урок по изучению греческого языка пришло только девять учеников из семнадцати. Они успешно сдали первый тест. Позже я узнал, что остальные не пришли, потому что не смогли выучить. Заключенные в этой тюрьме стараются ничего не «проваливать», ибо не хотят быть неудачниками в глазах своих собратьев.
Так мы начали изучать греческий язык Нового Завета. Я распечатывал им глагольные формы, они прилежно зубрили. Тони стал лидером этого класса и помогал другим. Видя их усердие, я начал думать о том, как приобрести хотя бы десять экземпляров греческого Нового Завета. Ни одна известная мне на тот момент тюремная миссия такой благотворительностью не занималась. И тогда я «случайно» поделился этой нуждой с моим другом детства, жившим на восточном побережье США. Он откликнулся и через месяц мы получили по почте десять экземпляров нужного издания!
Мои ученики были счастливы, став обладателями Нового Завета на греческом языке, каждая страница которого сопровождалась небольшим словарем с грамматическими формами.
Было интересно наблюдать, как они прилежно изучают греческий язык, учитывая, что некоторые из них не закончили даже среднюю школу. Действительно, все возможно верующему!
Тони грамматика давалась легко. Через полгода он освоил базовый курс греческого языка для семинариста, благодаря учебникам, имеющимся в моем офисе. Мы продолжали с ним время от времени общаться на разные темы, периодически касаясь истории с Дженнифер и того рокового вечера. Можно сказать, что Тони шел на поправку, а вспышки гнева и депрессия были в прошлом. Все свободное время он проводил в изучении греческого языка и Библии. На одной из таких встреч я с удивлением узнал, что он хочет креститься. Я был уверен, что это пройденный этап его жизни.
– Я вырос в христианской среде и посещал с родителями небольшую евангельскую церковь, но не спешил принимать крещение. Это была консервативная община и мой отец был дьяконом. Я же любил рок-музыку и кино, что считалось греховным. Когда же мне стукнуло семнадцать, мы начали встречаться с Дженнифер. Мы любили друг друга... да, думаю, любили. Она была веселая, заводная и очень привлекательная... Я думал, мы всегда будем вместе. Но родители осуждали нашу связь до брака, и тогда я перестал ходить в церковь...
– У тебя есть ее фотографии?
Он заметно оживился и вытащил из нагрудного кармана нечто, похожее на огромное портмоне, в котором был десяток небольших фотографий Дженнифер. Обычно заключенные любят показывать фотки своих подруг сотрудникам тюрьмы – медперсоналу, учителям и капеллану. С фотографий на меня смотрела миловидная брюнетка с лукаво-игривой улыбкой. На нескольких фотографиях они были вместе и выглядели очень счастливыми.
– Хороша, – сказал я, – очень хороша.
– Да, – улыбнулся он, – с ней было хорошо, и мы хотели пожениться. Проблема была только в вечеринках. Мы вместе пили, курили «травку», но ей трудно было себя контролировать в этом состоянии. Я ревновал и злился. Вне вечеринок она была совершенно другая, именно та, которую я любил.
– Любил... А сейчас?
– И сейчас люблю, пожалуй... и очень хотел бы ее увидеть. Ведь то предательство было вынужденное. Поначалу было тяжело, но горечь прошла. Осталось только сожаление о прошлом...
– Тони, а о чем ты сожалеешь больше всего?
Он задумался. Родри заглянул в офис и сообщил, что какой-то заключенный очень хочет поговорить со мной. Я посмотрел на Тони.
– Понимаю, – улыбнулся он. – Мое время давно вышло. Но я отвечу на вопрос. Более всего я сожалею о том, что озлобился на родителей за их критику и перестал ходить в церковь. Иначе все было бы по-другому. Именно поэтому я и хочу принять крещение как можно скорее.
– Это можно. Думаю, ты готов к этому и умом и сердцем. Я запишу тебя в группу крещаемых. Им осталось пройти последний урок, и тогда будем крестить.
Прошло две недели. Мы готовились к крещению. А за день до этого события ко мне пришел Тони. Он был чем-то очень расстроен и нервничал.
– Что случилось? – спросил я.
– Дженнифер позвонила мне и сказала, что хочет приехать и поговорить о чем-то важном.
– А о чем именно, она не сказала?
– Нет, но я догадался по голосу. Потом позвонил приятелю, и он подтвердил. За ней ухлестывает один тип. В общем, они встречаются...
– Понимаю, но ты не можешь ожидать от нее верности до конца жизни. Не так ли?
– Да, я понимаю, только мне снова плохо, как тогда, когда я пришел к вам в первый раз. Снова гнев, досада и беспомощность.
– Эмоции важны и их нельзя игнорировать. Однако нужно включать и разум. Ты можешь изменить то, что уже произошло, или то, что происходит с Дженнифер?
– Нет, конечно. Но она хочет ко мне приехать!
– А ты этого хочешь?
– И да, и нет.
– Знаешь, есть хорошая пословица: «Глаза не видят – сердце не болит».
– Значит, не надо, чтобы она приезжала?
– Я этого не сказал. Это всего лишь пословица...
– Ага, читай между строк и зри в корень!
– Можно и так сказать, но вспомни, с какого стиха из Библии началось твое эмоциональное выздоровление?
– «В начале был Логос...», – не задумываясь, произнес он на греческом первый стих.
– Правильно, завтра крещение, и нужно сосредоточиться...
– Стало быть, пусть не приезжает?
– Не знаю, ты хочешь решить этот вопрос именно сейчас? Сегодня?
Я думал про себя, не слишком ли явно я вторгаюсь в его личную жизнь. Но он нуждался в помощи. Кроме того, он в любой момент мог прервать нашу беседу, но он этого не делал.
– Да, именно сегодня, до крещения...
– Тогда нужно найти причины, которыми ты мог бы оправдать это свидание, учитывая твою непростую ситуацию и возможные эмоциональные последствия. Как ты думаешь, о чем именно она хочет с тобой поговорить?
– Ну, это как бы понятно. О своих отношениях с этим типом... Еще раз попросить прощения...
– И получить твое благословение на их взаимоотношения? Извини за иронию.
– Ничего страшного. Думаю, это не нужно... «В начале был Логос».
Через минуту он принял решение и попросил у меня конверт и чистый лист бумаги, на котором написал: «Don’t worry & Be Happy, God bless you! John 3:16».
Затем он вложил в конверт все ее фотографии, и, запечатав, написал адрес.
– Можно это отправить сегодня же? А ведь и правда «Глаза не видят – сердце не болит»!
На следующий день Тони крестился вместе с другими заключенными.
Телеграм канал газеты "Мирт": https://t.me/gazetaMirt
Поддержать газету: https://gazeta.mirt.ru/podderzhka/
