– Когда увидишь моего вундеркинда, не пугайся, – предупредил меня Мохаммед. – А вообще, он интересный парень. За год выучил арабский язык и читает Коран не хуже меня! Вот я и взял его к себе клерком. Надеюсь, что сработается с твоими.

Мой коллега, темнокожий капеллан-мусульманин, ничуть не преувеличивал. Я действительно оторопел, увидев в дверном проеме бритоголового потомка ацтеков, чья голова и лицо были покрыты множеством хаотичных наколок. Эти знаки были больше похожи на наскальные изображения в кроманьонских становищах, чем на криминальную символику. Крепко сложенный парень среднего роста с большой головой поправил свою вязаную тюбетейку и приветствовал меня на ломаном русском языке:

– Привет капеллан, как дела?
– Хорошо, – ответил я. – А как твои дела? Учишь русский?
– Да! Хочу поехать в Россию!
– Хочешь – значит поедешь.

Однако наше общение вскоре было прервано, когда на тюремном дворе началась потасовка и всех заключенных срочно проводили в камеры. 

Когда же тюремные страсти улеглись, я открыл файл нашего нового клерка: убийства, разбой, наркотики. Мой коллега добавил некоторые детали и получилась вот такая история.

***

Будучи очень амбициозным и решительным человеком, Диего Веласкес в свои семнадцать добился уважения, материального благополучия и женского внимания. Еще подростком он влился в семейный бизнес, но при этом всегда желал большего. Насмотревшись криминальных сериалов, он задался целью расширить сферу влияния и ареал распространения товаров далеко не первой необходимости по всей Калифорнии, от Юга до Севера.

Проект оказался слишком рискованным, учитывая жесткую конкуренцию на рынке сбыта. Семья была против неоправданных рисков, но Диего удалось убедить нескольких ее членов в том, что «риск – благородное дело», и вообще, «кто не рискует, тот не пьет шампанское».  С последним аргументом никто не спорил, ибо открытие шампанского представляет определенный риск попасть пробкой кому-нибудь в глаз. 

Диего всегда рисковал по жизни и когда его «грандиозный» проект провалился, он оказался здесь – в тюрьме самого строгого режима в Калифорнии. 

Дело в том, что семейный бизнес Веласкесов состоял в нелегальной торговле оружием и распространении наркотиков. Будучи «южанами», они решили продвигать свой товар на территории «северян»¹, позиции которых были в последнее время ослабленными. Попытка привела к войне, которая закончилась, едва начавшись.

И поскольку Диего Веласкес был вдохновителем этого проекта, он и пошел по делу «паровозом», получив пожизненный срок, правда, с правом помилования. Особого благородства в этом не было, так как именно он был инициатором и движущей силой криминальных разборок, в результате которых погибло несколько «северян» и один «южанин». Семья Веласкесов осудила действия Диего на сходке местных криминальных авторитетов и практически отвернулась от своего амбициозного родственника, которому недавно исполнилось тридцать три года. Sic transit gloria mundi!²

Эту краткую криминальную историю поведал мой коллега Мохаммед, взявший Диего своим клерком и помощником, который, в свою очередь, очень быстро ко мне привязался.

***

– Я запутался по жизни, – однажды во время обеденного перерыва сказал мне Диего. – Не знаю, какой путь выбрать, когда освобожусь.
– Да, запутался ты давно. Надо выпутываться. И что у тебя на уме?
– Ну да. Вот я мусульманин и шиит. Поддерживаю Хезболлу и готов хоть сейчас отправиться воевать за свободу и независимость Палестинского государства.
– То есть ты хотел бы стать террористом?
– Нет, они не террористы.
– Ну ладно, Хезболла не ИГИЛ, хотя и миротворцами их тоже не назовешь. Ты хотел бы стать умеренным террористом. Есть еще варианты?
– Есть. Я дальний родственник Эль Чапо[3]  и могу уехать в Мексику и стать частью его картеля. Эль Чапо помогает бедным людям и вообще он как Робин Гуд.
– То есть если не умеренным террористом, то мафиози? Да?

Он улыбнулся, поправил свою тюбетейку, вздохнул, посмотрел в потолок и продолжил:

– Получается так, хотя я могу объяснить, почему Хезболла не террористическая организация. Но это еще не все. Есть и другой вариант, более мирный. Например, я хотел бы поехать в Россию, жениться на русской мусульманке и стать муллой в какой-нибудь мечети.
– Поэтому ты учишь русский язык?
– Да, именно поэтому. Русские девушки красивые, причем не только когда молодые. Наши мексиканки красивые пока молодые, потом уже нет, – со вздохом сказал он.
– Ясно. Однако твои шансы найти девушку в России увеличатся, если ты примешь православие!
– Ну нет, – рассмеялся Диего, – я мусульманин и в России почти сорок процентов населения – мусульмане. Татарстан, например.
– И все же, почему Россия?
– Мне всегда нравилась русская мафия. Они живут и работают по понятиям. Набью себе звезды на плечи и колени и стану «вором в законе». У нас этого нет. Ваши «воры в законе» не имеют семей, и это правильно. Зачем подвергать опасности своих родных и близких. К тому же семья – это рычаги, на которые могут надавить либо конкурирующие банды, либо полиция.
– Да уж, столько вариантов…
– Вот и я говорю: дилемма.
– Тут не просто дилемма. Ты перечислил четыре варианта: террорист, мексиканский мафиози, мулла в Казани или «вор в законе». Это уже дилемма в квадрате!

Я не понимал, насколько он серьезно говорил обо всем этом. Мне казалось, что он больше шутит, ибо чувство юмора у него было развито не меньше, чем способность к изучению иностранных языков.

– Есть еще варианты? – спросил я.
– Вроде все, хотя в последнее время мне часто снится моя покойная бабушка. Я ее очень любил. С ней связаны мои самые яркие детские воспоминания, особенно все, что связано с Рождеством: елка, подарки, поход в церковь, праздничные дни и, особенно, ее истории, которые она рассказывала мне перед сном. И вот уже несколько лет подряд она мне снится именно в канун Рождества и при этом почему-то ругается со мной.
– И я даже догадываюсь почему!
– Ну да, я ведь первый мусульманин в нашей родне, если вы насчет этого. А так мы все католики.
– И что сподвигло тебя стать мусульманином?
– У меня было много вопросов, и я нашел ответы именно в исламе.  Мне всегда было непонятно, как человек Иисус мог быть Богом. Ну и непорочное зачатие еще, Троица. Все это сложно. А ислам все объясняет. Иисус – пророк, не умер на кресте, но был взят живым на небо, как пророк Илья. Быть праведным в исламе гораздо легче, чем в христианстве. Одна Нагорная проповедь чего стоит – подставь другую щеку, раздай имущество. Нет, ислам проще. Это истинная религия.
– Это вопросы веры. Кому-то также трудно поверить, что Мохаммед получил все эти откровения, скрываясь в пещере сразу после своей женитьбы. Также трудно поверить, что он был восхищен из Иерусалима на седьмое небо, где получил одобрение от всех пророков из прошлого и даже от Иисуса Христа.
– Согласен, – задумчиво произнес Диего, – и я всех уважаю – и иудеев и христиан. Ведь мы люди одной книги – Ахль Аль-Китаб!
– Да, в теории мы люди одной книги. Однако пять минут тому назад ты готов был записаться в Хезболлу. Как это согласуется с Ахль Аль-Китаб?
– Но ведь палестинские арабы имеют право на свою землю!
– Стоп, а ты разве не знаешь, что когда Моисей с еврейским народом дошел до границ современного Израиля, он решил искупаться в реке и арабы украли у него одежду и осла, на котором он передвигался. Он ведь старый был уже.
– Первый раз слышу, – удивленно сказал Диего, – да и арабов там не было! Там жили другие народы.
– Вот именно, арабов тогда там не было!
– Шутка, стало быть, – улыбнулся он.
– В каждой шутке есть доля истины. Ведь если мы люди одной книги – воевать с этими людьми не стоит.
– Сложный вопрос.
– Не то слово, но и твой план с Хезболлой отпадает, если ты веришь в Ахль Аль-Китаб. Идем дальше. Уехать в Россию тебе не светит в ближайшее время. Должность муллы в казанской мечети тоже отпадает. Вором в законе тебе не стать – там своих хватает. Что остается? Эль-Чапо? Более реальный вариант, но его уже сажали и сейчас он в бегах, которые не могут вечно продолжаться. Его поймают.
– Остается моя девушка… и увижу я ее не скоро…

Диего достал из внутреннего кармана блокнот и фотографии, завернутые в пластиковый пакет. Он извлек несколько и протянул мне. Девушка, судя по всему, была из далекой Казани. Миловидная, чернобровая, круглолицая, черноокая, со слегка вздернутым носом и томными губами.

– Красавица, – сказал я и, посмотрев на Диего, спросил его какие свои фотки он ей послал.
– Из ранних, – уводя взгляд в сторону, почти смущаясь, ответил он, – когда наколок было еще не так много.
– Не хочу тебя расстраивать, но все твои варианты пока что маловероятны, даже если ты родственник Эль-Чапо. А вот девушка, если влюбится, то может быть и приедет повидать тебя. Так что не все потеряно!

В этот момент в офис заглянул наш раввин. Он поздоровался с нами, взял с полки Тору и поспешил на свое занятие с небольшой группой заключенных, которые возжелали стать евреями, хотя всегда были мексиканцами.

– Вот наш раввин никого не трогает, ведет себя культурно и доброжелательно со всеми. Думаю, он действительно придерживается принципа, что мы все люди одной книги. А ты что? Хезболла, вор в законе… не думаю, что капеллан Мохаммед одобрит твои варианты. 

***

Приближалось Рождество и вместе с ним тюремный банкет. Заключенные протестанты и католики активно готовились к этому событию, украшая тюремную церковь и обсуждая праздничное меню. Диего не отставал и прилагал все свои усилия к организации долгожданного банкета. Будучи клерком, он автоматически становился участником грядущего пиршества. Мы часто с ним общались на разные темы. Он был интересным собеседником.

Однако за неделю до этого события Диего пропал из виду. Я подумал, что он заболел, но к концу недели пришла весточка из штрафного изолятора нашей тюрьмы. Наш – уже бывший – клерк просил меня о посещении.

Он сидел в одиночной камере с загипсованной рукой и подбитым глазом. Однако подавленного состояния у подопечного не наблюдалось. Диего рассказал, что несколько дней тому назад в их отделении произошла драка. Одного заключенного, католика, стали избивать другие заключенные, причем без особой причины. Диего вступился за него и возможно даже спас ему жизнь ценой полученных травм.

– В тот момент я подумал, что, если мы действительно люди одной книги, я должен его защитить.
– Благородный поступок, хотя комиссия по твоему делу вряд ли это оценит и добавит несколько лет к твоему сроку. Очень сожалею. Но знаешь, с искренними и Бог поступает соответствующим образом.

Нас разделяла металлическая дверь с небольшим окошком. Диего отошел в сторону, чтобы я увидел его столик, на котором лежали рядом Коран и Библия.

– Вот читаю, сравниваю. Очень интересно.

Это была наша последняя встреча. Вопреки всем ожиданиям, учтя обстоятельства инцидента, комиссия по его делу постановила перевести Диего в другую тюрьму, менее строгого режима. А это уже был значительный прогресс в его судьбе. С искренними и Бог поступает искренно!

Ахль Аль-Китаб!

-------------------------------

¹ «Южане» (исп. sureños) – латиноамериканские независимые уличные банды (состоящие в основном и мексиканцев), связанные с мексиканской мафией и контролирующие Южную Калифорнию. «Северяне» (исп. norteñоs) – сообщество различных уличных банд Северной Калифорнии. Члены банды в основном мексиканские американцы, а также члены других латиноамериканских групп, афроамериканцы и даже небольшая часть белых.  «Южане» и «cеверяне» – непримиримые враги, и в тюрьмах их стараются помещать в разные камеры и выводить на прогулки в разное время.
² «Так проходит мирская слава!» - лат.
3 Эль Чапо (исп. Коротышка) - известный мексиканский наркобарон, глава наркокартеля Синалоа. Был арестован несколько раз, однако ему удавалось бежать из-под стражи. В 2017 года экстрадирован в США, где позже был приговорен к пожизненному тюремному заключению без права на досрочное освобождение. При этом многие считают, что Эль Чапо до сих пор в Мексике, а в США его двойник.