Море и книга Исайи 40

Если море так велико, то как же велик Всевышний. Можно далеко заплыть и глубоко нырнуть. Можно часами смотреть на него на заре и на закате. Можно поплавать на лодке. Но что все это пред величием моря. Смотрю на него, и в сердце звучит песня «Пар» музыкальной группы «Гангор»: "Святый, бесконечно Святый".

Велик художник Айвазовский со всеми его картинами прекрасного и опасного моря, великого и ужасного, доброго и бессердечного. Но море бесконечно больше и великолепней. Что уж говорить про космос, это великое, неподвластное, безграничное и полное таинства пространство. А ты, Боже, безмерно велик. Как и кто может познать Тебя?

Когда размышляю о величии личности Спасителя в Евангелии - это тоже море. Внутренние пределы Его личности огромны. Исцелять болезни. Возвращать с того света. Так сильно любить людей. Противостоять разнообразным силам зла и самому дьяволу. Как Ты безмерно велик, Боже!

Откройся нам. Кто может познать Тебя?

Радует и утешает одно: все это бесконечное, совершенное и мудрое величие не направленно против нас. Бог помнит нас, знает нас и хранит Вселенную. Великий Вседержитель, мы поклоняемся Тебе и преклоняемся пред Тобой.

 

Имей память смертную или отпуск на пять дней

Отпуск на пять дней и целый остров святынь, красот, живописной природы, шопинга и желание всем этим насладиться очень хорошо структурирует реальность, словно уплотняет ее. Никогда не думал, что в отпуске столько буду думать о логистике, приоритетах и в то же время стараться никуда не спешить и умудряться наслаждаться тишиной морских восходов и еще большей красотой морских закатов.

На фоне всего происходящего как-то вдруг стало понятно состояние человека, имеющего смертную память. Желание жить, быть в умиротворении и все же совершать множество важных дел. Мне даже показалось, что именно в отпуске у меня получилось так жить, качественней, чем в Москве.

Снова и снова убеждаюсь в том, что покой, море и солнце - мощнейшие двигатели внутренних процессов. А после пребывания в высокогорных монастырях, красота природы которых такая, что всем заземленным и наблюдающим момент «здесь и сейчас» даже не снилась, среди умиротворения монахов, которые не слышали про мобильные телефоны, интернет, социальные сети и другие «блага» цивилизации, реальность и жизнь человеческую воспринимаешь совсем по-другому.

Как советовал один святогорский монах греческому архимандриту: "Делай дома то же, что ты делал здесь на святой горе, и будет тебе умиление сердца и покой Божий".

Самой большой задачей становится делать то же и мне самому. Помоги мне, Господи.

 

Намоленность места и святость любви

Не первый раз замечаю удивительный феномен: разницу в святости места и углубляющую ее святость человеческой любви. Посетив один высокогорный монастырь Кипра, очень ясно это почувствовал, даже смог для себя это сформулировать.

Когда приезжаешь в место, далекое от цивилизации, утопающее в красоте гор, растительности и солнца, место, в котором сразу сталкиваешься с умиротворением, с какой-то не модной ныне, но очень трогающей сердце простотой, тогда понимаешь... сие место особенное. Затем узнаешь историю этого места, входишь в храм, который восстал как птица Феникс из двухсотлетнего осквернения и разрушения, не по указу министра, не кучей денег, а кропотливым трудом двух, а потом и восьми монашек. Видишь, сколько любви и молитв вложено в окружающее тебя пространство, и ты не можешь остаться равнодушным.

Но все это начинает играть и раскрываться как витраж, освященный солнцем, когда встречаешь любовь, заботу, желание понять и послужить от живого человека. Для нас это была монахиня, не отходившая от нас, постоянно что-то рассказывавшая, напоившая нас вкусным компотом и накормившая гренками. Она хотела узнать, кто мы, откуда узнали про их удаленный монастырь, и даже не побоялась общаться с нами, узнав, что я евангельский священник, хотя на секунду и смутилась. Узнав, что я хочу написать об их монастыре, подарила книгу и фото их самой главной иконы Богоматери с тремя бобами. И, конечно, после этого святость места и святость любви особенным образом соединяются и приводят в движение душу и сердце.

Тут хочется упомянуть Ольгу Седакову, сказавшую в интервью к фестивалю «Преображенские встречи»:

«Потому что самое большое, что мы можем дать другим в смысле надежды или смысла, – это, конечно, просто самих себя. Не слова. Когда ты видишь человека, который чем-то увлечен, который не придавлен к земле, у которого что-то впереди и выше, то он, конечно, и другим может внушать эту надежду. Другой найдет какой-то свой путь. Но ему надо кого-то видеть, потому что жить среди потухших людей – невозможно.

Надо быть сверхчеловеком, чтобы выдержать, когда уже все договорились: все, больше ничего не будет, а ты будешь ходить и говорить: нет-нет-нет... Так что общество нужно, нужны хотя бы редкие встречи. А еще лучше не очень редкие. Какой-то энергетический обмен.

Я очень желаю всем, во-первых, встречать таких людей. И, во-вторых, самим быть для других такой встречей, что, поглядев на этого человека, ты подумаешь: а ведь неприлично говорить, что ничего не может быть...

Когда я встречала владыку Антония или Иоанна Павла (ну, и других не столь знаменитых, но духовных людей), первое непосредственное ощущение после встречи с ними: что стыдно как-то по-другому, стыдно, нехорошо. Что вот, оно здесь, оно рядом. Что это обещание Царства Божия с вами и внутри вас – не обманное. Что они несут в себе это обещание, эту надежду».

Молитва только одна: Боже, сотвори меня любящим человеком. Человеком надежды.

 

Чайник

В последний день отпуска с утра пораньше неожиданно сжег гостиничный чайник и вместо размышлений о духовном, думал, соврать мне в гостинице или нет. Еще думал о том, как же я смогу начать утро без кофе, и почувствовал себя идиотом. А вчера после отдыха в "голубой лагуне" - неземное место голубая вода, почти розовый песок - отведав "мезе из морепродуктов" (разные виды рыб и моллюсков), много думал о том, что еда и комфорт имеют на меня больше влияния, чем Спаситель.

Как после этого всего взять и начать размышлять о Боге - даже не знаю. Я понимаю, что еда и комфорт и есть часть благословения Бога, но очень бы хотелось, чтобы благословение радовало меньше, чем Сам Благословитель.

А еще этот странный импульс: набедокурил и теперь в кусты, подальше от того, что может пробудить к жизни. Адам во всей красе с его прятками.

Взять на себя ответственность можно по-разному. Можно, как Адам, сбежать - и пусть другие расхлебывают. Можно, как русский, причиняя себе боль и страдания. Я вот такой, как есть, и буду мучиться, ожидая чудесного избавления.

А можно взять и понести ответственность, расплатившись за исправление своей вины, и нести, наконец, ответственность через исправление мира любовью и жертвенностью. И даже больше, исправлять грехи мира, те, которые совершали не мы. Господи, куда мне идти, ведь только Ты можешь все исправить и даже преобразить меня. Научить меня исправлять этот мир вместе с Тобою.

Утешает одно: милость Его велика, больше моих колебаний, сомнений и мучений. Иногда важнее сжечь чайник, чем выпить чашечку кофе и войти в размышления о Господе.

 

Кипр, октябрь 2016 года